Как хорошо осознавать, что сбываются твои мечты! Вот уже и колеса весело постукивают. И остается позади Карелия, где Рая проработала год фельдшером после окончания медицинского училища. А еще вчера приходилось умолять-упрашивать начальство, чтобы отпустили ее в Ленинград.
Девятнадцатилетняя девушка хотела продолжить учебу в институте. До экзаменов еще было достаточно времени, поэтому она предполагала записаться на подготовительные курсы. Рая уже видела себя студенткой, которая прилежно слушает лекции преподавателей, разных научных светил, с интересом конспектирует необходимые для будущей профессии книги, получает диплом, а потом…
Поезд прибыл в Ленинград 22 июня 1941 года.
Страха не было
Война изменила мирную судьбу страны и каждого советского человека. Раиса Романова встала на военный учет в северной столице. Вернулась в Подмосковье, в Реутово, где жила в то время мать. Стала работать фельдшером в эвакуационном госпитале. С фронтов прибывали эшелоны с ранеными. Дни превратились в сплошную череду перевязок, ран, окровавленных бинтов, уколов, стонов бойцов и сводок Совинформбюро. Каждое дежурство Рае приходилось готовить инструмент и раненых к операциям. А когда хирург ампутировал конечности, в душе постоянно возникало одно и то же чувство сострадания: «Господи! Ведь эти ребята такие молодые: они почти мои ровесники. И как же они будут жить дальше — без руки или ноги?»
Немцы приближались к Москве. Наступил день, когда в столице возникла самая настоящая паника среди гражданского населения. Многие москвичи с узелками, сумками, чемоданами атаковали поезда и электрички, следующие в восточном направлении. А Рае с подругами по работе мысли сбежать в тыл в голову не приходили. Почему? Ведь должен же быть внутренний инстинкт самосохранения?
Спустя более чем 60 лет Раиса Сергеевна улыбается: «Мы были молодыми. И чувство страха за собственные жизни у нас как-то отсутствовало. Хотя почти каждый день в госпитале видели не только искалеченных, но и смерть… Несмотря на это, на усталость, как физическую, так и психологическую, с дежурств часто возвращались довольные прожитым днем. Радовались каким-то житейским пустякам, шутили, смеялись. Однажды нас кто-то из бежавших паникеров пытался пристыдить: чего, мол, радуетесь? Немцы под Москвой, люди убегают, в стране горе всенародное, а вам хоть бы хны!»
Вскоре предприятие, на котором работала мать, было эвакуировано за Урал. Раю начальство госпиталя отпустило с ней. Конечной остановкой была Уфа. Только три дня на новом месте девушка успела проработать в сортировочном госпитале. А затем ее призвали в армию на должность фельдшера. Судьба уготовила ей службу в формировавшемся под Уфой танковом корпусе, быстро привыкла она к военной форме. Естественно, слегка перешила ее, подогнала по фигурке. В полученном удостоверении личности появилась запись: «Романова Раиса Сергеевна состоит на действительной военной службе в 459-м минометном полку 25-го танкового корпуса… присвоено звание: лейтенант медицинской службы… 14 мая 1943 года».
Мне просто повезло
Боевое крещение она получила на линии фронта между Курском и Брянском. Нет, ей не приходилось доставать из кобуры пистолет или вытаскивать с поля боя раненых. Рая была военным фельдшером, начальником полковой аптеки. Стояло начало июля. Как это часто бывает перед важными событиями, на фронте наступило некоторое затишье. К палатке, в которой располагался медицинский пункт, подъехала машина начальника штаба. Как вспоминает сейчас Раиса Сергеевна, этот человек был довольно труслив. Поэтому, выезжая на место новой дислокации полка, он прихватил ее с собой — чтобы под рукой был врач: мало ли что может случиться в кратковременной поездке.
Когда она вернулась обратно, на месте медпункта — брезентовой палатки — чернела огромная воронка. В результате прямого попадания немецкой авиабомбы погиб весь медперсонал: два врача, санинструктор, водитель и старшина. Вот тут-то Рая отчетливо поняла, что такое смерть. Еще
утром они вместе ели кашу из котелков, пили чай, шутили, мужчины дымили самокрутками, а теперь… теперь даже следов ни от кого не осталось…
Целые сутки ей пришлось одной управляться с поступавшими ранеными. Как продержалась на ногах 24 часа, сама не помнит. А чуть позже прислали ей на помощь и врача.
Память хранит эти даты
Из многих фронтовых дней Раисе Сергеевне запомнилось 5 июля — начало немецкого наступления и 12-е — героическое и кровавое танковое сражение под Прохоровкой. Артиллерийская канонада, постоянный гул, залпы «катюш», бомбежки с воздуха. И нескончаемый поток раненых. Говорят, что у войны не женское лицо. Но как были благодарны те, кому молоденькая Рая оказывала первую помощь прямо под открытым небом, пока в палатке хирург делал срочную операцию. С какой надеждой смотрели на Раю они, доставленные на носилках и лежащие в прохладной тени деревьев. Сотни наших бойцов прошли этот медпункт за 50 дней Курской битвы. Сотни советских солдат и офицеров запомнили ее имя, потому что она облегчала их страдания. Потому что на заданный или увиденный в глазах вопрос: «Сестра, а я буду жить?» — она неизменно отвечала: «Непременно будешь! Ведь смерти нет, ребята!» А сама в минуты передышки скрывалась за стволами деревьев, чтобы никто не видел ее слез.
P.S. После Победы Раиса Сергеевна работала в поликлиниках, воинских медсанчастях. Ей не удалось до конца осуществить свою мечту — получить высшее образование. Это сделали ее дочь, внук и правнук. Я хотел взглянуть но медаль за участие в Курской битве, но оказалось, что Раиса Сергеевна ею не награждено…