Когда молодость бывает помехой
Война застала Олега в Ставрополе. Он только что окончил 7 классов. И в июне 41-го ему даже не было 15-ти лет. Тогда многие подростки убегали на фронт. Кто-то оставался сыном полка, но большинство ребят были возвращены домой, а тыл. Олег не поддался этой моде. Но в 8-м классе записался в батальон народного ополчения. Изучал оружие, уставы, постигал премудрости окапывания, тщательно на стрельбах ловил на мушку далёкую мишень, наравне со всеми участвовал в марш-бросках. Одним словом, проходил курс молодого бойца. Старался. И вскоре те, кто был постарше, признали его за своего. Одновременно учился и в школе. То есть нагрузка приличная. Но ведь и цель он поставил перед собой серьёзную: попасть побыстрее в действующую армию.
На летние каникулы после 8-го класса поехал к бабушке, на хутор в районе Ростова-на-Дону. Вот тут-то ему и пришлось впервые столкнуться с врагом: несколько месяцев хутор находился под оккупацией. А когда в конце февраля 1943 года пришли наши войска, всех парней из хутора тут же мобилизовали и направили под Таганрог. Олега не взяли: молод ещё.
Сочинения писал на «отлично»
В военкомат он заходил через день. Деликатно мозолил глаза сотрудникам этого учреждения. Потом стал надоедать чаще. В конце концов Олега включили в одну из команд, которая вскоре очутилась на станции Митрофановка, под Россошью. Ребят временно разместили в пустующей избе, Олег огляделся. Обнаружил на стене какой-то листок бумаги. Вчитался: «Расписание занятий 362-го отдельного батальона связи… радиорота…» И тут же в юношеской памяти возникли кадры из довоенного фильма «Если завтра война». Подростки смотрели его раз по десять, восхищались ловкостью и хитростью разведчиков, их умению и стрелять метко, и с парашютом управляться, и часовых снимать, и с рацией обращаться. Тут же мальчишеская фантазия захлестнула душу. Когда вернувшийся офицер взглянул на него с молчаливым вопросом: а куда же тебя, парень, определить? — ответ был готов: «В радиороту!» — «Какое образование?» — «8 классов». — «Подойдёшь, а как с русским языком?» — «Сочинения писал на «отлично»!»
Учёба — до одури!
47-я армия, изрядно потрёпанная под Новороссийском и на Малой земле, была на переформировании в районе городка Россошь. Батальон, в который попал Олег, находился в ее составе. С первых дней занятий на курсах радиотелеграфистов стало ясно: это только в кино так быстро и красиво управляются с рацией бойцы. А чтобы самому достичь такого уровня, нужно в первую очередь мозгами шевелить. Причём с утра до вечера. Как вспоминает через 60 лет Олег Яковлевич Башкин, «учёба нас до одури доводила! Как только перерыв — откидывались на стульях и засыпали хотя бы на полчаса. Курс был рассчитан на 3 или 4 недели. К его концу мы уже работали на уровне радиста 3-го класса. Это значит, что в минуту могли передавать или принимать 12 групп текста. В каждой группе 5 букв или цифр. Преподаватели просто вдалбливали в нас знания. И мы старательно их усваивали, хотя было очень трудно».
Кроме занятий на курсах все солдаты несли обычную воинскую службу; наряды, дежурства, изучение уставов, учебные стрельбы. Олегу было немного легче: это он уже прошёл в ополчении. Но здесь возникла другая коллизия. Поскольку он ещё не принял присягу, старшина чуть ли не каждый день ставил Олега в наряды. Это не только выматывало парня, но и задевало психологически. Однажды он, не выдержав такой несправедливости, заявил, что сбежит, если завтра его лишат возможности принять присягу. Конечно, пошутил. Но это заявление подстегнуло начальство: утром его вызвали в землянку командира, Олег зачитал текст присяги и расписался. Теперь ему стало полегче, да и офицеры были спокойны. По части нарядов установилась нормальная очерёдность.
В начале июля к вечеру в батальон привезли труп молоденького бойца. Солдат был утром командирован в соседнюю часть, а по дороге попал в прицел немецкого снайпера. Похоронили парня торжественно, а сами ребята заговорили: наверно, скоро двинемся, скоро что-то начнётся…
Вскоре батальон связи перебазировался в район Белгорода. Спали под открытым небом, на земле. 5 июля их разбудил гул и грохот артиллерии. Тогда они ещё не знали, что началась Курская битва.
Боевое крещение
До этого времени батальон находился в составе 47-й армии в резерве, но вскоре двинулся в сторону фронта. Когда прибыли в указанное место, начальник радиостанции отправил Олега протянуть телефонный провод:
— Но там, в лесу, будет дорога. По ней, возможно, пойдут наши танки вперёд. Так что провод через неё на землю не клади — гусеницами передавят. Через деревья перебрось, да повыше.
А погода стояла прекрасная! Птички какие-то щебечут, солнце сверху жарит, лес весь в зелени стоит. Неужели рядом война, фронт, смерть? Только подумал об этом, как неподалеку разорвался вражеский снаряд. А звук такой, словно тканое полотно кто-то разорвал. Послышались крики: «Фриц прямо в котёл попал!»
Олег вышел на дорогу. Трижды на сосну пытался взобраться, чтобы провод перекинуть, но взрывы уже были рядом. В башмак впился маленький осколок. Олег не успел разглядеть его, сразу бросил — горячий! Потом, уже на сосне, после взрыва только успел отклонить голову в сторону, как в твёрдую древесину легко вошёл ещё один шальной осколок. А ведь мог же в затылок…
В конце концов он провел телефонный провод над дорогой. И вовремя: буквально через несколько минут запылили по земле наши танки. Они шли в сторону Прохоровки, до которой было рукой подать.
Фрагмент
Он остался в памяти у Олега Яковлевича на всю жизнь:
— Мы стали продвигаться вперед и вскоре вышли на поляну, где находилась груда военной техники. Это было 13 июля, на следующий день после легендарной битвы танков у Прохоровки.
Стоит немецкий «тигр», а на него на дыбы взгромоздилась наша «тридцатьчетверка». Видно, на таран пошли танкисты, когда фашисты расстреляли два наших танка. Они стояли неподалеку. И что меня изумило — без башен. Они были сорваны с корпусов машин и валялись метрах в пятнадцати. А самое страшное — под одной из башен был виден раздавленный пополам русский танкист. Часть тела внутри тяжёлой махины, а до пояса погибший был снаружи. Мы помолчали и пошли дальше…
Первая атака
На новом рубеже Олегу была доверена РБ — радиостанция батальонная. Это два ящичка общим весом килограммов 18. И направили связиста на НП — наблюдательный пункт. Там все сидят тихо, притаившись, чтобы не обнаружить себя. Задача у Олега была вроде бы простая: установить и держать определённую волну. А если возникнет необходимость, выйти на связь. А когда — подскажут командиры.
Только расположился связист в уголочке НП, разложил свою технику, -началась стрельба. Забегали откуда-то появившиеся солдаты, послышался крик: «Занять оборону!». Олег выключил рацию и с автоматом выскочил из НП. И сразу же наткнулся на капитана, который заорал:
— Где твои ящики? Оставил? Мать твою перемать! Ты нам нужен со станцией, чтобы связь постоянно поддерживать. Марш на своё боевое место и сиди там! И никаких хождений в атаку!
Чуть позже командир роты, которому было доложено об этом факте, добавил от себя:
— Твоё оружие — рация. Сиди с ней и не рыпайся.
С того дня Олег не расставался со своими ящиками. И вскоре прописался на НП. Командование было им довольно. Молодой боец устойчиво поддерживал связь с различными подразделениями и, конечно, с начальством. Разговоров и передач напрямую, открытым текстом практически никогда не было, только через шифровальщиков. Позже, после Курской битвы, Олегу доводилось дважды в окружение попадать. И когда немцы прижимали здорово, тут не было времени зашифровывать приказ или сообщать обстановку: ситуация менялась поминутно. Поэтому в эфир летели обычные фразы. А телеграфным ключом (азбукой Морзе) вообще за всю войну несколько раз пришлось воспользоваться — только для связи с армией.
Подарок
Советские войска после танкового сражения под Прохоровкой перешли от обороны к наступательным действиям. Преследовал немцев и 362-й батальон связи. В этой фронтовой кутерьме Олег даже забыл, что ему стукнуло 17 лет. А через пару дней, уже на территории Украины, бомба разорвалась буквально на расстоянии локтя от края окопчика, в котором находился вчерашний именинник… Когда рассеялся дым и Олег, весь обсыпанный комьями земли, медленно выбрался из нехитрого укрытия, солдаты просто онемели. Со стороны им показалось, что бомба угодила прямо в окоп. Но его спасло то, что окоп находился на краю склона. И вся сила ударной волны вместе с осколками ушли в противоположную от связиста сторону. Ранений никаких, а вот оглушило его здорово. Но это обычная контузия на войне. Он остался в строю. А капитан пошутил:
— Это самый главный подарок судьбы на твои 17 лет — жизнь…
P.S. Затем Олег Башкин участвовал в освобождении Полтавы, Киева, Львова. 9 мая 1945 года встретил на территории Германии в городе Глагау. Потом учился в 1-м Московском медицинском институте, работал в системе здравоохранения. В Зеленограде был первым эпидемиологом, первым заведующим эпидемиологическим отделом и руководил организацией эпидемиологической службы и бактериологической лаборатории. После командировки в МНР с 1969 по 1972 г. был главным врачом Зеленоградской СЭС, после чего был приглашён в Министерство гражданской авиации с предложением организовать Центральную санэпидстанцию, от чего отказаться не хватило сил. Ныне Олег Яковлевич — пенсионер.