А всё-таки здорово, что в армии тоже в воскресенье можно подольше поспать! Борис сладко потянулся на кровати и мечтательно уставился в брезентовый потолок палатки. Да, ему на днях исполнится 20 лет…
Воспоминанья и раздумья
…Вон как времечко-то летит! Еще год назад он окончил полковую школу и был назначен командиром солидного орудия — 203-миллиметровой гаубицы. А она посылает 100-килограммовые снаряды на полета километров — это вам не шуточки! И отстрелялся недавно артдивизион на «отлично» на Яворовском полигоне, где взаимодействовал с 99-й дивизией, лучшей во всей Красной Армии. Довольные командиры и солдаты вернулись в летний лагерь отдохнуть. А технику замаскировали в лесу.
А два года назад в такое же время, в июне, Борис окончил десятилетку. И осенью был призван в армию. Считай, сразу после школьной парты. Вот ведь как бывает: ехал служить в одном вагоне со своими бывшими одноклассниками. Прибыли в 324-й гаубичный артиллерийский полк БМ РГК. Он был расположен в 35 км от города Перемышля, стоявшего на реке Сан. Она являлась границей между СССР и Германией. А вчера или уже сегодня в полночь с нашей территории к немцам простучал колёсами ещё один товарный состав. С пшеницей и углём…
Уже светало. Пели невидимые птицы в лесу. Первые лучи воскресного солнца коснулись верхушек деревьев. Но вставать не хотелось. Хотелось ещё немного помечтать о своём будущем дне рождения. Ведь до него осталось всего четыре дня…
Война — день первый
Сегодня Борису Леонидовичу Яковлеву — 83 года. Но память цепко хранит все подробности и мелочи того далёкого июньского утра. Потому что на календаре стояло 22-е число… И лучше всего о том дне расскажет сам герой моего повествования.
— Утром горнист сыграл обычный «подъём». Мы повыскакивали из палаток и слышим, что со стороны границы доносится отдалённый грохот.
Но что там происходит, никто толком не знает. В том числе и командиры. После завтрака и получения табельного оружия вместе с новенькими противогазами дивизион стал медленно вытягиваться на главную дорогу. А задачи нам никакой не поставили. Где-то в полдень неожиданно в небе появились самолёты с крестами на крыльях. Немецкие асы и раньше частенько нарушали наше воздушное пространство. Но ведь был приказ: огня не открывать, чтобы не спровоцировать военный конфликт. Вот и в этот раз промелькнуло в голове: ну сколько же они ещё времени будут безнаказанно летать над нашей землёй? И многим идущим в колонне бойцам хотелось прошить самолёт смертельными очередями. Но всё получилось наоборот. С самолётов неожиданно открыли свинцовый огонь. Очереди несколько раз прошлись по солдатам и гаубицам. Среди нас не было паники — только лёгкая растерянность. Но появились раненые. Один из самолётов пролетел так низко, что я отчётливо увидел лётчика, который ухитрялся стрелять по живым мишеням из пистолета. А потом самолёты также внезапно исчезли. Мы остановились на лесной поляне. И тут прозвучала команда: «Вести огонь по Яворову! Там скопление немецких танков!» Мы развернули орудия и дали первые залпы. Но Яворов-то — наш городок, советский. А точных координат фашистских танков не было. Поэтому командование спохватилось, и последовала команда прекратить огонь. Мимо нас со стороны границы стали беспорядочно отходить группы красноармейцев и небольшие колонны различных воинских подразделений. А наш командир взвода, как назло, куда-то исчез. Мы приняли самостоятельное решение: отходить на восток.
Вскоре поступило сообщение, что немцы в нашем районе выбросили воздушный десант. Соседи взяли в плен молодого белобрысого фрица. Тот не мог понять: как же это так — первый день войны, а он уже в плену? Поэтому и орал на нас яростно и злостно: мол, вы, русские свиньи, должны скорее сдаваться, так как война вами уже проиграна. Кто-то из наших солдат не выдержал и по-боксёрски заехал немцу в челюсть, а потом под охраной отвели его к штабной машине.
Вот так незаметно подкрался вечер. А у нас не было ни фонарика, ни карты, ни компаса. В таких условиях трудно было продвигаться в правильном направлении. Высоко в небе беспорядочно пролетали трассирующие пули. Где-то неподалеку шла бомбёжка. Когда совсем стемнело, мы остановились на околице какого-то села. Выслали разведчиков. Вернувшись, они доложили, что во дворах расположились немецкие мотоциклисты. Мы осторожно отошли от села на несколько километров. Решили дождаться рассвета, а потом двигаться дальше.
Странное было у меня чувство: находимся на своей родной земле, советской, а опасаться приходиться каждого дерева, оврага, копны сена. Настроение было скверное. Отовсюду могла раздаться автоматная очередь врага. Спали сидя, не раздеваясь, с оружием в руках. На ночь выставили усиленный дозор часовых. Я услышал негромкий разговор двух бойцов: это, мол, мы здесь слегка отступаем, а наши передовые части уже ведут бои за Берлин (!). К тому же и Гитлер вроде бы уже покончил с собой. Короче: слухи были нелепые, но приятные…
В чистом небе ослепительно сияли звёзды. Я почему-то вспомнил, что ровно сутки назад в такое время мы смотрели в клубе фильм «Бабы рязанские». В субботу у нас всегда картины показывали. Мы смеялись, шутили, радовались тому, что впереди воскресенье. Я молча усмехнулся: и вот оно наступило. И ещё утром меня интересовало, как я отмечу свой день рождения. Сейчас эта мысль казалась мне какой-то мелкой, далёкой и несерьёзной. Я посмотрел на часы. При лунном свете понял: уже наступил понедельник. Второй день войны…
P.S. Безжалостная статистика гласит: в первые месяцы войны самые высокие потери были среди воинов 1919-1923 г.р. Из каждых 100 человек в живых осталось 5. Поэтому-то и появился неофициальный термин о молодых прерванных смертью судьбах — «выбитое поколение». А Борису Леонидовичу ЯКОВЛЕВУ повезло. Позже он в составе 105-й гаубичной артиллерийской бригады освобождал Запорожье, Крым, Севастополь, Одессу, Карпаты, Румынию. Участвовал в штурме Будапешта. Демобилизован в 1946 году в звании капитана. На гражданке выбрал себе одну из самых мирных и вечных профессий — стал педагогом. Более 30 лет директорствовал. В Зеленограде в 1965 году открыл школу 845. Затем руководил школой 609. Работал завотделом народного образования в нашем городе.
Что ещё можно сказать в адрес ветерана накануне Нового года?! Он — один из миллионов победителей в Великой Отечественной войне, скромный герой.