Мы не можем все быть героями, потому что кто-то должен стоять на тротуаре и хлопать в ладоши, когда герои проходят мимо.
На Берлин!
В ночь на 16 апреля 1945 года старшина Зайцев не спал. Впрочем, в таком же состоянии находились все советские солдаты и офицеры на Одере. А ровно в 5 утра с передовых позиций разом заговорила наша артиллерия. Несколько тысяч разнокалиберных орудий обрушили на фашистов смерть. Впервые в истории мировых войн по всему фронту наступления были применены сильнейшие прожекторы. Их было около полутора тысяч. Мощные лучи, словно фантастические щупальца, тянулись к горлу противника, засевшего в блиндажах, окопах, ходах сообщения. А сверху врагов накрывали снаряды. После такой подготовки в атаку пошла наша пехота. В этот же день была прорвана первая линия обороны немцев.
Но дальше наш вал наступления приостановился. Зееловские высоты представляли собой сильный укрепрайон. Старшина Зайцев командовал отделением разведчиков. Задача была вроде бы простой: засекать цели, определять координаты противника, наносить их на карту и, сопоставляя с другими разведданными, уточнять. Остальное — за богом войны, артиллерией.
Но тут, на Зееловских высотах, вышла задержка, которая нервировала всех. Ведь за операцией следил сам Сталин. На второй или третий день наступления Зайцев заглянул на наблюдательный пункт, молча посмотрел на комбрига: ну как, мол? Ведь смотри, сколько уже лупит по фрицам артиллерия, да и бомбардировщики помогают, а немцы словно вгрызлись в этот плацдарм. Снаряды уже не по целям кладем, а по квадратам — чтобы абсолютно всю площадь накрыть. И всё без толку…
Фрагменты из интервью
— А потом пошли танки. Прорвали фланг на 4-й день наступления. В направлении нашей дивизии была понтонная переправа через Одер. Только двинулись вперед, в воздухе показался немецкий самолет странной конструкции: у него словно два спаренных корпуса — один над другим. Уже потом до нас дошло, что это был самолет-снаряд. Наши зенитки открыли огонь. Но немец успел-таки сбросить груз. К счастью, только один понтон разлетелся вдребезги. Его быстро восстановили — и тогда мы уже пошли вперед.
— Прямо на Берлин?
— Нет, его уже 20 апреля обстреливали войска 1-го Украинского фронта. У нас были другие задачи. Наши части двигались вперед, а связи практически никакой не было. Нужно было оперативно выяснить, кто где находится. Мы забрались в «виллис» — я, шофер и еще один солдат. Карту, компас в руки — и на поиски. Нашел комполка. Выяснил, сколько запасов ГСМ, боекомплекта, какие потери, сколько продовольствия. Собранные данные быстренько в штаб бригады доложил. А затем — новое задание.
— На рейхстаге удалось расписаться?
— А разве в этом заключалась наша главная задача? Честно говоря, на тех колоннах многие ставили свои фамилии гораздо позже взятия самого рейхстага. А это, считай, уже туристы. Только в военной форме. И сколько же было примазавшихся к славе тех, кто в самом деле штурмовал столицу фашизма и рейхстаг! Я вот ворчу-ворчу в твой диктофон, но совсем не от злости. По большому счету все мы — победители. Но это уже тема отдельного разговора…
P.S. К сожалению, больше поговорить на эту тему нам не удалось. Василий Фомич Зайцев покинул наш мир 15 ноября 2003 года. В день похорон 82-летнего капитана II ранга с утра неожиданно пошел снег. Он, словно замерзшие слезы, покрыл могилу ветерана Великой Отечественной войны…