Живя в Зеленограде, мы свыклись с тем, что нас называют москвичами, однако, чтобы попасть на территорию самой Москвы, надо проехать около двух десятков километров по территории Солнечногорского и Химкинского районов Московской области. Являясь «москвичами» лишь по прописке и материальному обеспечению, мы привыкли к тому, чтобы и историю Москвы проецировать на историю земли, на которой расположен наш город. А ведь история этой земли значительно отличается от истории земли, на которой стоит стольный град России — Москва. И таким примером является история первых славян, поселившихся в наших местах почти тысячу лет тому назад.
Во всех учебниках по истории Москвы и Московской области (на территории которой расположен Зеленоград) говорится о том, что эти земли были заселены представителями двух славянских племен — вятичей и кривичей. На территории же самой Москвы жили только вятичи. Зная об этой «прописной» истине, большинство историков и краеведов города, преподающих в школах курс «Москвоведения», рассказывают своим ученикам, что и территория Зеленограда была заселена также только вятичами. Реальным фактом, подтверждающим вышесказанное, является довольно курьезный случай, произошедший со мной в 1996 г. во время открытия новой экспозиции по истории края в Зеленоградском историко-краеведческом музее. А дело заключалось в том, что довольно известная в нашем городе музейный педагог, много лет читавшая и проводившая на базе музея популярные лекции и экскурсии, после осмотра новой выставки потребовала вернуть в экспозицию так называемое семилопастное височное кольцо, висевшее ранее на фоне портрета молодой девушки из племени вятичей. С большим трудом мне удалось отстоять свое видение этого раздела археологии, сославшись на то, что в старой экспозиции были вещи «сборные», из разных районов Москвы и Московской области, а это злополучное «кольцо раздора» было привезено мной из Тушино. Теперь же в новой экспозиции выставлены только «родные» вещи, найденные на территории самого Зеленограда и близлежащих населенных пунктов. Этот инцидент заставил меня всерьез подумать, а почему все-таки в музее нет вещей, связанных с зеленоградскими вятичами, и вот что мне удалось выяснить.
Заселение (колонизация) нынешней Московской области, начавшееся в IX — X вв. и продолжавшееся, вероятно, позднее, происходило из разных районов Древней Руси и осуществлялось представителями разных восточнославянских племенных союзов. Север и восток области были заняты кривичами, пришедшими сюда главным образом с верховьев Волги, юг — верхнеокскими и среднеокскими вятичами. Не исключен приход на крайний запад и смоленских кривичей. Граница между зонами обитания славянских племен определяется по распространению в курганных погребениях своеобразных женских украшений XI — XIII вв., характерных для тех и других.
Археологические памятники XI — XIII вв., оставшиеся от вятичей и кривичей, представлены преимущественно селищами, городищами и курганными могильниками. На территории Зеленограда не найдено ни одного селища или городища, однако остатки неукрепленных поселений-селищ встречаются недалеко от города в Никольском, Менделеево, Чашниково, Черкизово. Более многочисленны курганные могильники. Они располагаются не только в вышеперечисленных населенных пунктах, но и в Льялово, Поваровке, Сходне, Подрезково. Один такой курган сохранился и на территории нашего города, совсем неподалеку от Дворца творчества. Сами захоронения и древности, хранящиеся в этих могилах, позволяют точно говорить о составе населения, его этнической принадлежности и видах хозяйственной деятельности. Наибольший интерес для историков представляют женские погребения, обычно сопровождающиеся большим количеством украшений, изготовленных ремесленниками из меди или бронзы. Изделия из более дорогого, привозного среднеазиатского монетного серебра, как правило, отсутствуют в крестьянских погребениях и в основном являются литейными копиями, выполненными из низкопробного, так называемого «биллонового», серебра.
Изучение встречающихся в погребениях украшений позволяет проследить и племенные различия между погребенными здесь женщинами.
По мнению археолога А.В. Арциховского, характерными племенными признаками вятичей являются семилопастные височные кольца, хрустальные и стеклянные шарообразные бусы, чередующиеся в ожерельях с сердоликовыми бипирамидальными, решетчатые перстни, пластинчатые загнутые браслеты. В настоящее же время в число племенных признаков вятичей исследователи включают лишь семилопастные височные кольца[1].
Для кривичских женских погребений характерны находки браслетообразных височных колец[2], ожерелий из стеклянных позолоченных и различной формы сердоликовых бус, разнообразные подвески к ожерелью и т. д. Именно по распространению в курганах характерных для вятичей и кривичей височных колец определена намеченная выше граница зон вятичской и кривичской колонизации. На северо-западе Московской области, где располагается и наш Зеленоград, в курганах иногда встречаются ромбощитковые височные кольца, характерные для новгородских славян. Здесь также попадаются и некоторые другие типы височных колец, например, перстнеобразные, трехбусинные.
Анализ находок височных колец из курганных могильников, расположенных неподалеку от Зеленограда, практически по окружности в 5 км, показывает, что наш город располагается на границе расселения вятичей и кривичей. Так, например, в Поваровке, Никольском, Льялово и Менделеево обитали как вятичи, так и кривичи, а в Черкизово и Сходне только одни вятичи. Ну а кто же жил на территории нашего Зеленограда? Об этом мы можем только предполагать, так как в городе нет древнерусских памятников, кроме одного кургана, и раскопки его не проводились, а представленный в Зеленоградском музее комплекс вещей связан с кривичами. Эти вещи поступили в фонды музея в 1970 — 1980 гг., после археологических раскопок, проведенных зеленоградским краеведом И.В. Толстобровым и доктором исторических наук А.К. Станюковичем в районе пос. Менделеево, что в 3 км к северу от Зеленограда. Менделеевский могильник дал очень интересный комплекс предметов.
Особенностью этого могильника является наличие почти во всех земляных насыпях курганов каменных конструкций. Среди них — скопления камней на вершинах курганов; крепида из крупных валунов, каменные выкладки разнообразной формы, часто со следами кострища на них, в том числе овальная, внутри которой располагалась другая — прямоугольной формы, соединенная с внешней каменными перемычками. Впервые встречено прямоугольное двухъярусное надмогильное сооружение, под которым находилась могильная яма, перекрытая камнями, со стенками, выложенными вертикально стоящими плитами и камнями. Такие виды погребений характерны для летописного племени голяди, относящегося к балтоязычным! В погребениях были найдены височные кольца: трехбусинные, перстнеобразные и другие. Особенно стоит выделить находку пятилучевых колтов из белого металла, практически не встречавшихся на всей территории северо-западного Подмосковья и наверняка являвшихся предметом импорта. По мнению А.К. Станюковича, могильник датируется 2-й половиной XII в., 1-й половиной XIII в.[3]. Менделеевский могильник, в отличие от расположенного рядом к западу Никольского курганного могильника, не дал ни одного совместного захоронения женщин, являющихся представительницами славянских племен вятичей и кривичей, тогда как в Никольском такое захоронение отмечено.
Изучение специалистами-криминалистами самих височных колец помогло историкам отказаться от еще одной прописной истины, касающейся способа ношения этой специфической детали славянского женского костюма. Как правило, височные кольца находят у висков погребенных, и на этом основании кольца относили к категории головных украшений.
Большинство исследователей до недавнего времени считали, что височные кольца могли носиться только двумя способами, т.е. кольца надевали (продевали) через кожаный ремешок, полоску ткани, шерстяной шнурок, надетые на голову, или прикрепляли к краю головного убора более сложной конструкции. Этому мнению способствовало то, что дужка височных колец, с помощью которой они крепились, имела диаметр от 1,4 до 2,2 мм. Учитывалось также и то, что у погребенных с каждой стороны головы находили, как правило, от 2 до 7 височных колец, представлявших собой в сумме довольно значительный вес для ушных раковин.
О том, что определенные типы височных колец могли носиться продетыми в уши, являясь, по существу, серьгами, выдвинули гипотезу археологи М.А. Сабурова[4] и Т.А. Пушкина[5] еще в 1970 — 1980-х годах. Подтверждением этому служили отдельные случаи находок височных колец, продетых в ушные раковины, которые частично сохранились. Так, археолог М.Г. Рабинович при раскопках древнерусских курганов в Солнечногорском районе Московской области в районе Поваровки обнаружил трехбусинное кольцо в остатке ушной раковины[6]. Такие же находки зафиксированы в ряде мужских и женских погребений XI — XIII вв. в других районах Московской области. Эти находки длительное время вплоть до 1997 г. не замечались специалистами, и таким образом в современной археологической науке, а значит в книгах и учебниках по древнерусской истории, господствовала точка зрения, согласно которой височные кольца носились либо вплетенными в волосы, либо на специальном кожаном ремешке или полоске ткани. Однако в результате медико-криминалистических исследований находок височных колец с остатками кожи, проведенных А.С. Агаповым и Т.Г. Сарычевой в отделении лаборатории Бюро Республиканского центра судебно-медицинской экспертизы Минздравмедпрома Российской Федерации, было доказано, что «фрагменты» кожи, в которую были вставлены дужки височных колец, на самом деле являются мумифицированными фрагментами ушных раковин человека. Отмечено, что в исследованных фрагментах кожи имелось от одного до четырех отверстий для ношения украшений и что они были сформированы прижизненно в результате контакта ушей с украшениями на протяжении длительного жизненного периода людей. На основании изученных остатков ушных раковин с украшениями определено, что в качестве «серег» могли носиться височные кольца разных типов: проволочные, браслетообразные, перстневидные, семилопастные, трехбусинные и т. д.[7].
Теперь можно утверждать, что в эпоху Древней Руси височные кольца и серьги существовали как две близкие категории головных украшений. Сама форма и конструкция височных колец способствовали тому, что они оказались многофункциональным, легко трансформирующимся украшением, которое можно было использовать как в качестве колец, так и в виде серег. Их носили не только женщины, но и мужчины. Свидетельство этому сохранилось в древнерусских письменных источниках. Так, хорошо известно описание костюма князя Святослава: «В одно ухо у него была вдета золотая серьга, она была украшена карбункулом, обрамленным двумя жемчужинами» — пишет византийский историк Лев Диакон (Лев Диакон. История. 1988. С. 82). В чтении о Борисе и Глебе (кон. XI в.) упоминаются кольца, носившиеся в ушах: «И се внезапу испадоста ей златии кольци, иже ношаше въ ушию своею…» Ипатьевская летопись сообщает о сборе серебра Владимиром Галицким с городов Волыни (1150 г.): «Они же емлю-че серебро изо ушью исшии…» (Ипатьевская летопись, 1962, с. 417, л. 151об.). Начиная с XIV в. слово «серьга» встречается в памятниках древнерусской письменности в значении мужского ушного украшения. Вероятно, в это время племенной убор с характерным для него набором височных колец окончательно выходит из употребления, а серьга становится наиболее любимой и неотъемлемой деталью головного убора.