Э.Е. Иванов, генеральный директор «Ангстрема» (1976-1981 гг.), Герой Социалистического Труда
В ноябре 2002 года «Ангстрем» посетил Эдуард Евгеньевич Иванов.
Э.Е. Иванов был генеральным директором предприятия с 1976 по 1981 год. Этот период еще называют эпохой Иванова.
Гостя встречали по-ангстремовски — тепло и радушно. Собрался круг хорошо знакомых людей: коллег, соратников, воспитанников. Эдуард Евгеньевич поделился своими воспоминаниями и размышлениями, которые мы помещаем отдельной главой в развитие концепции нашей Книги истории, согласно которой каждый из сотрудников может вписать в нее свою страничку.
— Зеленоград — мой самый прекрасный и самый любимый город, и с ним связан мой самый продуктивный период жизни. Я помню об «Ангстреме» и приезжаю сюда, хотя и редко.
Сейчас можно говорить все, что угодно, и я читал в газете «41» воспоминания некоторых наших товарищей. Думаю, что они не очень хорошо знают предмет, может быть, лукавят, подстраиваются под сегодняшнюю ситуацию.
Когда я стал директором завода «Ангстрем», он не был в почете. В Зеленограде было два отстающих предприятия: «Ангстрем» и железобетонный завод. Не было движения вперед. Поэтому мои цели и приоритеты изначально были такими, чтобы НИИТТ с заводом «Ангстрем» стали первыми в нашей отрасли. Так должно было быть, и так получилось.
Первым директором был Сергеев Владимир Сергеевич, главным инженером — Катман Александр Константинович. Затем главным инженером был Бенуа Эдуард Францевич, директором завода — Папава Северьян Давыдович.
Эти люди стояли у истоков зарождения предприятия. Они заложили камень. Честь им и хвала, и я бы хотел, чтобы все, кого интересует «Ангстрем», знали их.
Я работал начальником отдела НИИТТ. Пришел в 1965 году.
Была очень интересная работа по созданию отечественного калькулятора, первого в Советском Союзе, на больших интегральных схемах с жидкокристаллическим индикатором.
За довольно-таки короткий период он был создан. Благодаря усилиям молодых ребят, которые взялись за это дело. Я был назначен не только главным конструктором, но и заместителем директора завода по внедрению калькулятора.
Спустя некоторое время мне было предложено стать директором завода, а примерно через год — директором института. Идея заключалась в том, чтобы объединить завод и институт, сделать их единым целым. Это было решение министра.
Я отказывался, считая нецелесообразным бросить завод и перейти в институт. Я поблагодарил министра и сказал, что этого не следует делать. Тогда Александр Иванович Шокин спросил меня: «Как ты считаешь, нужны два директора?»
Я ответил, что должен быть один директор, который сможет урегулировать противоречия между институтом и заводом.
К тому времени мне удалось увидеть некоторые организационные формы в США, в Германии. Я видел, что фирма представляет собой единое целое.
Ведь были противоречия между НИИ и опытным заводом… Они и должны быть. Но на определенном уровне. И они должны регулирешаться кем-то. Поэтому была такая идея — сблизить цели, задачи, действия научно-исследовательского института и опытного завода при этом институте.
Основная задача завода — внедрять новые разработки. А он иногда не оставлял старых, если выгоднее было их делать, чем брать новые.
Министр согласился. Без его поддержки не было бы ничего. Александр Иванович и первый его заместитель Владислав Григорьевич Колесников — прекрасный тандем, два прекрасных руководителя.
После этого пошла перестройка. Раньше как было? Это — институт, а это — завод. Все новое оборудование шло на завод, а в институте иногда условия даже с точки зрения чистоты были хуже, чем на заводе. Тем не менее, институт должен был двигать науку. А в таких условиях это нонсенс.
Я попытался решить эти противоречия. Если институту нужен опытный участок, надо сделать этот участок опытным независимо от того, на заводе он создается или в институте. Для 4-го технологического отделения мы как раз сделали участок на заводе, где было прекрасное обеспечение на то время…
Какие были сильные стороны у «Ангстрема»? Прежде всего — сильный состав. Руководство министерства способствовало тому, что из института электронной техники мы могли выбирать самых сильных ребят. Если бы их не было, никаких побед бы не было. Это однозначно. Эти ребята, технологи (боюсь перечислять, чтобы не забыть никого), — вот самая сильная сторона… Работали день и ночь. И это не просто слова.
Другой сильной стороной стала перестройка энергетики. У нас был коллектив, очень серьезно занявшийся этой проблематикой, в том числе и проблемой чистых комнат. В то время у нас не было особо чистых материалов. Что такое плавиковка? Бери вагон и давай… Бери соляную кислоту и чисть, как хочешь…
В той же Америке, или во Франции, было понятие «материалы для электронной промышленности». Они в бутылочках. Утром их заказывают, а на следующий день привозят сколько надо…
У нас этого не было.
Мы организовали участок по очистке химикатов. Тяжело было. Нашлись энтузиасты, которые это сделали.
Мы работали по субботам. Мы первыми в Зеленограде стали работать по субботам… Ведь если посчитать, действительно, 6-7 часов в неделю мы недорабатывали…
Но мы хотели получать знамена. И чтобы у нас очередь стояла в отдел кадров. В конечном итоге, все решают люди…
И решают те, кто заражается идеей.
Здесь были некоторые противоречия. Но когда собралось определенное количество единомышленников, эти задачи можно было решать…
Многое нужно было переделывать, и первое — институт. Я стал директором и института, и завода. Это было впервые в нашей электронной отрасли.
Первое время моей главной задачей был выход из финансового кризиса. Финансовое положение было провальным. Не знаю, где я больше находился: у себя в кабинете или в нашем банке, — добывал, особенно пред зарплатой, деньги… Раньше ведь один-два дня задержки грозили серьезными последствиями.
На предприятии были очень интересные люди. Скажем, Алеша Денисов. Такой, незаметный… Технолог… Но у него голова работала, как у экономиста. Мы говорили тогда о хозрасчете, условном хозрасчете, приблизительном хозрасчете, и он как раз разрабатывал систему, как построить, чтобы люди могли работать за деньги, а не просто так. В то время это было очень сложно. Я могу сказать, что жалоб, анонимок, комиссий по разбирательству было очень много…
Люди плакали. Одна сотрудница пришла ко мне на прием, и говорит: «Эдуард Евгеньевич, ради бога, посмотрите, сколько мне выписали отпускных — 700 рублей! Что я с ними делать буду?» Я говорю: «Галя, ты заработала, езжай, отдыхай».
Люди боялись…
Были другие моменты. Пересматривали нормативы. Один участок запустили как существующий, другой как чисто хозрасчетный. На одном фотолитограф сидит, считает, сколько пластин сделал. На другом по выходу годных оплачивают.
Вот это было ноу-хау «Ангстрема». Из-за чего, по существу, мы за пятилетку увеличили объем производства в 10 раз. На тех же площадях, при том же количестве людей.
Поэтому, когда мы вырвались из провального финансового положения, у нас у всех была настоящая радость.
Потом мы начали наращивать темпы, завоевали первое место в отрасли, получили первое знамя Совмина. Этот «день победы» мы долго праздновали. Было замечательно…
Что еще можно было считать сильной стороной? Многопрофильность. Это хорошо. У нас было все: и схемы, и корпуса керамические, и металлокерамические…
Но специализация должна быть, особенно в электронике, микроэлектронике. Нам удалось некоторое отсечь, сдать на серийные заводы. Павловский Посад у нас был. «Беллур» начали строить в Азербайджане.
Опытный завод должен отрабатывать изделия.
И серийные заводы должны быть. Отработанный или более или менее отработанный материал надо передавать на серийный завод.
Когда эта схема была отработана, результаты стали впечатляющие…
Я всегда говорил и буду говорить, что я благодарен «Ангстрему». Он дал мне раскрыться. Из всей жизни, которую я прожил (мне сейчас уже 72-и год идет), «Ангстрем» — одно из лучших и самых дорогих воспоминаний. Мне и сейчас интересен «Ангстрем». Я знаю о нем все.
То, что «Ангстрем» устоял, это заслуга, безусловно, руководства и Валерия Леонидовича Дшхуняна. Я, честно говоря, не ожидал. Он прекрасный разработчик, прекрасный ученый. Мне кажется, он был одним из лучших в Союзе ученым по микропроцессорам. И вот этот эксперимент, чтобы он стал директором… Были очень большие сомнения. Но он смог.
Я бы хотел пожелать «Ангстрему» и дальше держаться в это очень непростое время, не сдавать позиций. Выходить не только на зарубежный, но и на внутренний рынок, потому что без внутреннего рынка нельзя. Не все зависит от «Ангстрема», но я уверен, «Ангстрем» будет впереди.
Из воспоминаний Э. И. Иванова