В период с 15.05 по 22.06 и с 9.09 по 7.10.1996 года отдел археологии и краеведения ГЗИКМ, провел археологические работы (разведка и раскопки) в Солнечногорском районе Московской области и г. Зеленограде.
Все археологические работы проводились с целью пополнения фондов музея новыми археологическими материалами и находками, а также с целью научного изучения древнейшего в северо-западном Подмосковье поселения каменного века (стоянка «Льялово-3»), оказавшегося в результате строительных работ на грани уничтожения.
Археологические работы проводились согласно инструкции к Открытым листам, на право проведения археологических работ по формам № 3 и № 4. Открытые листы № 38 и № 39 были выданы институтом археологии Российской академии наук на срок по 31.12. 1996 г.
В результате археологической разведки были уточнены места расположения 19 памятников — поселений каменного века, а два из них в районе Лопотово и Пятница частично исследованы для занесения их в Список памятников археологии Московской области.
Наряду с обследованием ранее выявленных памятников археологии, в районе Дурыкино-Чашниково было выявлено древнерусское селище XI-XIII в.в., которое можно увязать с курганными могильниками, расположенными в данной местности. При обследовании местности, прилегающей к Лопотовскому городищу № 1, было выявлено новое (третье) по счету городище раннежелезного века, датируемое VIII-VII вв. до н. э. — VIII в. н. э.
При обследовании территории Зеленограда в районе школы № 718 была обнаружена земляная насыпь древнерусского курганного могильника. Обследование местности в районе бывшей д. Назарьево показало, что культурный слой этой одной из древнейших деревень на территории современного г. Зеленограда и относящийся к XIV-XVI в.в. фактически полностью уничтожен в результате перепланировки территории примыкающей к древнему руслу Клязьмы, а само русло спрямлено и частично засыпано. Поиск археологических памятников, а также известных по писцовым книгам XVI в. населенных пунктов, результатов не дали. Такой же результат дало обследование истоков Сходни в районе д. Алабушево и района современных улиц Ленина, Советской и 2-ой пятилетки. Уточнение места находки монетного клада XVIII в. в районе бывшей д. Ржавки подтвердило мнение автора о том, что здесь в XVIII в. существовала какая-то отдельная постройка, хотя сама д. Ржавка переместилась к современному Ленинградскому шоссе только в начале XIX в.
Осмотр места усадьбы бывшего помещика Бурдасова показал, что от культурного слоя и фундамента усадьбы ничего не осталось, так как на этом месте построены корпуса домов № 1619 и № 1620. В промежутке между ними сохранилось несколько деревьев от липовой аллеи.
Подводя итоги археологической разведки можно констатировать, что на территории современного Зеленограда не выявлено, кроме одиночного древнерусского кургана в 12 микрорайоне, ни одного памятника позднего средневековья, который бы можно было увязать со списком населенных пунктов, упомянутых в писцовых книгах XVI в. Из всех находок на зеленоградской земле можно указать только на монету «ДЕНГА» 1731 г., найденную на месте монетного клада 1981 г. (в Ржавках).
Проведенные археологические раскопки на стоянке «Льялово-3», находящейся в аварийном состоянии, показали значимость и важность научного изучения этого археологического памятника. В результате археологических работ, проведенных в северо-восточной части памятника, было вскрыто единым раскопом 60 кв. м. Толщина культурного слоя составляла от 0,43 до 0,9 м. Общий объем перемещенного и просмотренного грунта превысил шестьдесят кубометров. При археологических раскопках было обнаружено около шести тысяч каменных находок в виде отщепов, нуклеусов, ножевидных пластин, резцов, заготовок и обломков орудий, преимущественно рубящего типа (тесла, долота), а также многочисленные фрагменты лепной керамики с накольчатым орнаментом — верхневолжской археологической культуры и ямочно-гребенчатым орнаментом льяловской археологической культуры. Из находок следует выделить обнаруженные впервые, в не потревоженном культурном слое, относящемся к льяловской культуре, хорошо сохранившиеся остатки кострища. Радиоуглеродный анализ углей из кострища должен позволить точно продатировать (в пределах +/- 50 лет) время существования данного кострища, а соответственно и находок, найденных в этих же слоях.
Наибольший научный интерес вызывает находка в северной части раскопа, в 10 м. от древнего водоема, неизвестного комплекса, состоящего из овального, длиной 12 см конкреционного камня (кремня), преднамеренно поставленного на основание, представляющее собой абразивную плитку из песчаника, перевернутую рабочей площадкой (со следами пришлифовки) вниз. Учитывая целенаправленное составление данной композиции, а также то, что за все время исследования стоянки «Льялово-3» с 1984 г. ни разу не было найдено ни одного необработанного кремня, можно предположить, что в 1996 г. на поселении «Льялово-3» была найдена конструкция, имеющая ритуальное предназначение! Несомненно и то, что дальнейшие работы на стоянке «Льялово-3» позволят Зеленоградскому музею более полно раскрыть историю древнейшего прошлого людей, населявших наши места в 8- 2 тыс. до н.э. Эта работа также актуальна не только для территории г. Зеленограда и Солнечногорского района, но даже для таких близлежащих районов Московской области, как Клинский, Истринский, Химкинский и Красногорский, так как они до сих пор не обладают таким древним и научно изученным поселением. Полное изучение поселения «Льялово-3» позволить Зеленоградскому музею не только пополнить его фонды бесценными археологическими предметами, но и сделает музей, обладателем коллекции научно изученного древнего поселения, уже ставшего «опорным» в деле изучения древней истории не только Подмосковья, но и Москвы.
Клады и кладоискатели
Клад. Уверен, что у каждого читающего эти строки или произносящего слово «Клад», в душе появился какой-то приятный холодок и тревожно забилось сердце в желании найти свой клад, или в крайнем случае узнать что-нибудь о кладах или об их счастливых обладателях.
Но прежде чем приступить к описанию кладов и кладоискателей надо понять, что же такое клад? «Кладом» являются спрятанные, чаще всего зарытые в землю вещи, представляющие ценность для владельца[1]. Клады известны повсеместно и обычно являются важными историческими источниками. Древнейшие клады относятся к каменному веку и, как правило, содержат каменные орудия и оружие. Кстати, один из кладов каменного века можно увидеть в нашем музее. В более поздних кладах содержатся, главным образом, различные драгоценные вещи и монеты. Нанесение на карты места находок кладов позволяет нам проследить распространение поселений той или иной эпохи, а также направление торговых путей. Наибольшее количество кладов зарывалось во время народных бедствий, крупных исторических событий. Так, множество древнерусских кладов связано с монголо-татарским нашествием XIII в., а обилие кладов русских монет XVII в. обычно обусловлено бурными событиями этого века — войнами и народными восстаниями. «Кладами являются не всякие ценности, а лишь те, которые были скрыты умышленно, по воле бывшего владельца. Этим клады отличаются от находки имущества, владение которым утрачено помимо воли владельца»[2].
Надежды на открытия кладов окрыляют толпы кладоискателей с незапамятных времен. Ищут, как правило, без вести пропавшие или тайно спрятанные в землю материальные ценности. Аппетиты у кладоискателей разные, некоторые хотят найти сокровища викингов, другие сокровища наполеоновской армии, но большинство поисковиков составляют люди, которые желают найти хотя бы монетные клады, состоящие если уж не из золотых, то хотя бы из медных монет.
Мало в нашей стране найдется населенных пунктов, где бы не пришлось услышать от старожилов о зарытых неподалеку кладах. В большинстве своем эти рассказы созданы на основе древних преданий, когда за неимением другого места хранения своих сокровищ (и не обязательно драгоценных металлов и камней) люди были вынуждены предавать свои ценности земле.
Но клады все-таки продолжают находить. Находят, как правило, при обычном рытье котлованов, траншей, погребов. Чаще всего их находят строители и трактористы, которые вряд ли представляют их научную ценность. А ценность найденных кладов, будь то монетные или вещевые, огромна. Дело в том, что клад — это свидетель живой экономической жизни прошлого. Объем информации, получаемый от них, позволяет сделать казалось бы невозможное — рассказать о том, как произошло становление денежного хозяйства и в каком направлении оно развивалось. Клады представляют собой, как бы фотографический снимок с модели денежного обращения той или иной эпохи. Вот почему ученые будут продолжать искать, открывать и анализировать все найденные клады, будь в них золотые монеты или просто медяки.
Большая роль в изучении мест находок монетных и вещевых кладов принадлежит археологам, которые, используя свои специфические методы работы, могут практически точно восстановить события, связанные с моментом зарытая клада, и даже, после полного научного изучения состава клада, указать на принадлежность его владельца к тому или иному сословию.
Почему-то до сих пор в народе бытует мнение, что археологи, которые проводят научные археологические исследования, на самом деле — это кладоискатели, которые под благовидным предлогом изучения памятников нашей древней истории усиленно ищут спрятанные сокровища.
Почти все мои новые знакомые, узнав, что их собеседник проводит археологические раскопки, неизменно задают один и тот же вопрос: «А кладов Вы не находили?». Я не очень обижаюсь, услышав это от людей, знакомых с археологией только по приключенческим рассказам или по фильму «Джентльмены удачи», но почти то же слышу и от своих сокурсников по институту. Получив историческое образование и благополучно устроившись работать кем угодно, только не по своей специальности, они подшучивают надо мной с иронией: «Что ты все копаешь, копаешь, а зубов золотых так и не вставил! Неужто кладов не находил?». Ну, что мне ответить? Во время археологических раскопок клады мне не попадались, но видеть их и кладоискателей приходилось, и не раз.
С первым находчиком клада, а точнее его продавцом, я столкнулся еще в 1965 г., когда учился в Крюковской школе. Тогда ко мне обратился восьмиклассник по прозвищу «Космонавт», так как носил фамилию космонавта номер два Германа Титова, и предложил купить у него по 25 копеек четыре серебряные копейки первого русского царя из семейства Романовых — Михаила Федоровича. Расспросив, я узнал, что монеты в количестве 2000 штук нашел его знакомый где-то под Солнечногорском. Так как в те времена не то что рубль, но и 25 копеек для меня были большие деньги, то сделка не состоялась. Позже, по просьбе своих приятелей из клуба юных археологов, я приобрел около двадцати монет, две из которых сохранились у меня до сих/ пор. Как я узнал от самого «Космонавта», тысячу монет он распродал! в течение одного месяца, делая скидку для оптовых покупателей, берущих сразу не менее 100 монет. Им серебряная копейка начала XVII в. обходилась в десять советских медно-никелевых.
Вторую находку показал мне мальчишка, живущий в Крюково. Во время чистки придорожной канавы, что тянулась вдоль Колхозной улицы от нынешнего корпуса № 1004, до озера «Водокачка», что в 10-ом микрорайоне, он нашел кожаный кошелек черного цвета. В кошельке были серебряные и медные монеты русских княжеств XV в. и польско-литовские начала XVI в. Судьба этих монет необычна, так как находчик, будучи суеверным, посчитал клад божьим даром и бросил монеты в озеро, у водокачки. Кто знает, может они и до сих пор там лежат?
В первые дни января 1971 г. я впервые столкнулся с крупнейшим до 1996 г. кладом испанских монет, найденных в Ипатьевском переулке г. Москвы при строительных работах. Вплоть до 1996 г. этот клад считался крупнейшим не только д.Москве, но даже и во всей Западной Европе. 3398 серебряных монет весом свыше 74 кг лежали в широком, похожем на таз, сосуде. Эти монеты после их обнаружения поступили на реставрацию в Оружейную палату Кремля. Сейчас мне легко описывать события двадцатишестилетней давности, но в те январские деньки мне пришлось тащить большую часть этого клада от Кремля до Музея Москвы. И если вначале мешок, наполненный древними, чеканенными не только в Испании, но и в ее американских владениях — в Боливии, Колумбии, Мексике, вызывал уважение к себе и гордость за порученное мне дело, то в конце нашего похода просто хотелось сбросить мешок и тащить его волоком. Хронологический диапазон чеканки монет был довольно широк и охватывал почти полтора столетия — от времени правления Изабеллы и Фердинанда до времен королей Филиппов — II, III, IV. Мне же время транспортировки клада от подвалов Оружейной палаты до фондов Музея Москвы показалось вечностью и запомнилось на всю жизнь.
В том же году мне пришлось участвовать в оформлении выставки этих монет и других древностей, найденных в недрах Москвы. Правда, тогда из-за несовершенства сигнализации не решились выставить весь клад целиком или хотя бы его большую часть, и на фоне огромного отреставрированного таза из красной меди, сиротливо лежала маленькая кучечка серебра, состоящая кажется из двадцати экземпляров монет. Насколько я знаю, этот клад почти никогда целиком не выставлялся и доступ к нему всегда был ограничен. В середине 1970-х гг., когда я уволился из музея и работал неподалеку от него, всего в каких-то 300 метрах, мне удалось договориться с А.Г. Векслером о проведении для «проверенных», как тогда говорили товарищей, лекции на тему «Московские клады», и я снова видел монеты из этого уникального клада.
Работая с 1977 г. в Зеленограде, я никогда не думал, что и здесь увижу следы этого клада. В 1989 г., осматривая коллекцию одного зеленоградского нумизмата, я случайно обнаружил три монеты, аналогичные монетам испанского клада. На мой вопрос коллекционер рассказал, что эти монеты он приобрел в 1971 г. в парке им. Горького по три рубля за штуку у какого-то забулдыги, и таких монет у него было много. Трудно точно сказать, какое отношение эти монеты имеют к кладу, найденному в Ипатьевском переулке, скорее всего клад был выбран находчиками не полностью или в Москве еще были находки испанских монет XVI-XVII вв., которые волею счастливого случая оказались в Зеленограде.
В 1979 г., в одном из детских клубов третьего микрорайона по выходным дням собирались взрослые коллекционеры. Сюда как-то в погожий теплый осенний день пришел ученик менделеевской школы и принес горсть серебряных монет, так называемых «чешуек». К сожалению, я был равнодушен к коллекционированию монет. Они служат мне в основном как вспомогательный датирующий материал, поэтому не обратил на те монеты никакого внимания. Часть монет у юного продавца купил знакомый коллекционер из Москвы, который позже, когда я стал выяснять, что это были за монеты, дал мне необходимые сведения по находке и сообщил, что монеты были выпущены во времена правления Алексей Михайловича Романова, то есть в XVII в. Школьник же рассказал, что монеты нашел в Менделеево, у ручья, и обещал в следующее воскресенье меня туда сводить. Но, как вы понимаете, с тех пор я его больше не видел, а ручьев в районе Менделеево тогда было много. Обидно не то, что монеты не попали в музей, а то, что неизвестно место находки клада монет, так как клады почти всегда привязаны к какому-то населенному пункту. В XVII в. поселка Менделеево и в помине не было, а что было на этом месте, мы теперь вряд ли узнаем.
Рис. 1. Жительница д. Ржавки Н. С. Юдина, нашедшая клад монет XVIII в. и передавшая его в Зеленоградский музей. (Фото автора)
Одна из самых интересных монетных находок принадлежит жительнице д. Ржавки Нине Сергеевне Юдиной. В мае 1981 г. на вспаханном приусадебном участке она нашла более 500 медных пятаков и 18 серебряных рублей XVIII в. Монеты были сданы в 154 отделение милиции, а оттуда поступили в Зеленоградский историко-краеведческий музей (Рис. 1).
О находке клада монет я узнал только через месяц и, когда стал осматривать местонахождение клада, то нашел еще несколько пятаков, конские удила, кузнечный молоток, обломки железного ведра и куски кожи. Все эти находки, а также фрагменты руды и угля, позволили предположить, что клад зарыт владельцем кузницы или постоялого двора, где-то в 1779 г., судя по последней датирующей монете. Монеты были уложены в железное ведро и прикрыты кожей.
Рис. 2. Учитель и ученик: Александр Неклюдов и Андрей Костромин на раскопках. (Фото Р. Медведева, 1994 г.)
По всей вероятности, клад был собран не полностью, так как в этот период у коллекционеров города появилось большое количество монет тех же монетных дворов и хронологических дат. По сообщению Н.С. Юдиной местонахождение клада не раз перерывали местные любители старины, которые тоже находили монеты. После оценки монет в Историческом музее Н.С. Юдина получила четвертую часть стоимости найденного клада. В 1985 г. с юными археологами я отрабатывал на месте находки клада методику работы с металлоискателем (Рис. 2). Так как новых находок не было, то для учебного поиска в кротовину был опущен медный пятак времен Екатерины Второй. К огорчению юных археологов, монета ими обнаружена не была. Когда же я сам попытался ее найти, то оказалось, что земля (а это было в начале апреля) еще не оттаяла, и монета так в ней и осталась.
При расчистке одного из пятаков, найденных в июне 1981 г., мне удалось сделать интересную находку. На лицевой стороне медного пятака 1777 г. был процарапан знак (Рис. 3). В математике он означает «не равно». Казалось бы, ну что из этого, мало ли кто чего нарисовал, вот если бы на монете были начертаны буквы знаменитого ругательства, тогда было по-нашему, по-русски! Трудно сейчас сказать, что означает этот знак и какой смысл в нем заложен, но можно с уверенностью утверждать, что за надругательство над вензелем императрицы Екатерины Второй владельцу этой монеты, кем бы он ни был, грозила тюрьма, кандалы, Сибирь!
Каждый клад, который мне приходилось наблюдать или принимать участие в его получении, имеет свою судьбу и не всегда счастливую, как у самого древнего клада, найденного в Московской области в 1985 г.
Рис. 3. Монета XVIII в. из Ржавского клада. (Фото А. Евсеева. 1981 г.)
Клад был обнаружен одной менделевской семьей при разработке бывшего футбольного поля под огород. Я встретился с находчицей, работницей одного из подразделений НИИТТ. В находке оказались каменные клиновидные топоры (тесла). Находка такого количества орудий каменного века уникальна не только для Солнечногорского района, но и для Москвы и Подмосковья, о чем я и сказал своей собеседнице. После этого она передумала передавать клад в музей. Сразу возникли «причины», и в следующий раз орудия я увидел только через месяц у ее дочери, живущей в Зеленограде, которая тоже не торопилась с передачей. В конце концов мне удалось уговорить наход-чицу поехать со мной в институт археологии для определения возраста орудий и их ценности. Находку под расписку выдал ее зять. Но в тот же день, вечером, позвонила дочь находчицы и на правах наследницы потребовала, чтобы я вернул клад. Разговор продолжался очень долго и горячо. После него я долго пил сердечные капли, а рано утром, плюнув на то, что орудия могут пропасть, вернул их, за что получил нагоняй от директора музея. Поняв, что клад может быть утерян, директор обратилась в милицию пос. Менделеево. Мне не известны доводы, которые приводил участковый, но в ближайший субботний день зять находчицы, от имени ее внуков, подарил клад музею (Рис. 4).
Совсем другая судьба у клада монет так называемого «кружечного сбора», поступившего в музей в 1989 г. от одного из учеников зеленоградской школы № 805.
На базе этой школы я несколько лет подряд вел занятия археологического кружка, и самые лучшие «юные археологи» были учениками этой школы. В один из весенних дней ко мне обратился старшеклассник и рассказал, что его дядя при рытье подпола нашел мешочек с медными царскими монетами. Когда ученик принес монеты, то мы договорились, что монеты поступят в Зеленоградский музей, где будут выставлены в экспозиции, а под находкой будет фотография ученика и краткое описание клада. Одновременно директор музея обещала выделить денежную премию и грамоту за передачу клада в музей. К сожалению, в дальнейшем находчик забрал клад обратно.
Все же тех, кто нашел упомянутые клады, нельзя назвать настоящими кладоискателями. С группой настоящих кладоискателей, вооруженных техникой, я встретился впервые 22 сентября 1988 г. Один из моих кружковцев, Сережа Новожилов, нашел на территории бывшей д. Ржавки медное распятие примитивной деревенской работы. Ранее там находили монеты. Вместе с Сережей мы еще раз осмотрели это место, но, кроме аптечного пузырька с царским гербом, нам ничего не попалось. Когда мы возвращались, то у Никольской церкви, за ее оградой, увидели группу людей и работающий трактор «Беларусь» с ковшом, углубившимся почти на 3-метровую глубину. Я стал выяснять, кто им разрешил копать на старом прицерковном кладбище. Они представились как члены МЖК. Прокладывают здесь коллектор. Никаких документов у них не оказалось.
Рис. 4. Фото фрагмента Менделеевского клада орудий каменного века. 1985 г.
Поспорив еще какое-то время, мы помирились, особенно после того, как из-за ограды выскочила староста церкви Николая Чудотворца Екатерина Елисеевна Трошина, до этого видевшая меня только один раз в городском музее, и поэтому знавшая меня как археолога. Вот здесь мне досталось на орехи, и все что я до сих пор высказывал руководителю раскопок, было отнесено на мой счет. Поняв, что оправдываться бестолку, я решил узнать, чем же завершатся работы на прицерковном кладбище и остался вместе с поисковиками. К их и моему сожалению, в сгущавшихся сумерках мы так и не смогли увидеть в глубокой яме не только сундуков с золотом, но даже и следов от захоронений. Как я узнал позже, у поисковиков были сведения, что в этом месте проходил когда-то от здания храма к речке Ржавка подземный ход, и в нем были в различные годы спрятаны иконы и боеприпасы. В дальнейшем мы подружились с командиром поисковиков и найденные им реликвии периода Великой отечественной войны заняли достойное место в экспозиции музея г. Зеленограда, а один из его сотоварищей даже стал руководителем популярной зеленоградской газеты.
Других кладоискателей уже школьного возраста я встретил во время археологической разведки в районе совхоза Майдарово. Они занимались поиском монет и вырыли для этих целей яму в фундаменте бывшего помещичьего дома. Как я понял, их успехи были незначительны, но существовала опасность гибели не только остатков усадебного дома, возвышающегося над обрывом высокого холма, на и самих кладоискателей. Пришлось предупредить их родителей.
Работая с 1992 г. в Государственном Зеленоградском историко-кра-еведческом музее, мне невольно, по служебным обязанностям приходилось сталкиваться с людьми, нашедшими клад или его ищущих. Они, как правило, не любят себя называть, и поэтому, получив интересующие их сведения, стараются тут же исчезнуть. Но в разговоре с ними мне удается получать очень интересную информацию об известных им находках кладов на территории г. Зеленограда и Солнечногорского района. Проверка этих сведений, если только она бывает возможной, позволяет дополнить список кладов найденных в нашем городе и Солнечногорском районе. Но самым главным является то, что в наших местах спрятано много кладов и задача музея, да и всех краеведов, сохранить их в целости для научного изучения.
Занимаясь археологическими раскопками, я никогда не думал, что и меня сочтут кладоискателем. Уже почти 19 лет я руковожу археологическим кружком и в период с 1984 по 1986 г. вел раскопки в районе пос. Менделеево, на поселении каменного века «Льялово-3». Каждый раз, приходя на место раскопок, я находил следы чужих земляных работ. Кто это копает, долго оставалось для меня загадкой. И только в 1987 г., от знакомого кружковеда Н.А. Гатиловой, неоднократно помогавшей нам в раскопках, узнал, что одна семейная пара из Менделеево, почти 3 года наблюдала за мной и ждала, когда же я вырою клад! Хочу разочаровать всех кладоискателей Зеленограда и Солнечногорского района. Копаю я в основном поселения каменного века и ничего кроме каменных орудий и обломков глиняных горшков не находил! Археологам с кладами почему-то не везет!
В заключении хочу сказать, что тема кладов и кладоискателей неисчерпаема. Так, только в период, когда писалась эта статья, в музей поступила информация о находках в 1996 г. пяти монетных кладов, причем один из них был найден в Клинском, а другой в Ступинском районе Московской области.
Тех же читателей, кто хочет увековечить свое имя в третьем издании популярной книги «Московские клады»[3] где публикуются сведения о кладах, найденных на всей территории Московской области и в г. Москве, прошу сообщать о всех известных им находках древностей в музей по адресу: г. Зеленоград, ул. Гоголя, дом № 11 «В». Надеюсь, что Ваша фамилия или просто Ваши сведения займут достойное место в списке авторов, сообщивших о кладах, найденных в Москве и ее окрестностях.
Ну а те, кто передаст найденный клад в музей, получат причитающуюся им по закону денежную сумму, которая во многом будет зависеть от полноты клада и его исторической ценности.
Наши законы обеспечивают вознаграждение лицам, сдавшим клад. Но надо знать, какую неоценимую помощь науке вы оказываете каждый раз, когда показываете дорогу к кладам или даете о них информацию в местный музей. Это ведь и вопрос личной культуры каждого. И разве не приятно знать, что Ваша находка стала еще одним важным звеном в цепи бесконечных событий из которых складывается история?
Для сборника Института археологии РАН «Археологические открытия 1996 г.» подготовлена статья «Раскопки поселения «Льялово-3″ на р. Клязьма».