Стрельбы отменяются
У каждого, наверно, в юности случались такие ситуации, как у Николая Макаренко. После окончания семилетки с одноклассниками рискнули поступать в сельскохозяйственный техникум городка Глухово на Украине. Сдали экзамены. И — стали студентами. Радовались, как детвора такому неожиданному счастью. Неделю проучились и разочаровались в своём выборе. Покинув стены заведения, Коля всю зиму и весну работал на лесопильном заводе. Присматриваясь к рабочему коллективу, слушая разговоры и наставления старших, он теперь стал более тщательнее выбирать будущую профессию. И вскоре поступил в химико-технологический техникум в Шостке. Но с четвёртого курса — осенью 1939 года — был призван в ряды Красной армии. Службу проходил в 1-й гвардейской московской пролетарской дивизии. Время летело быстро. Макаренко закончил курсы младших командиров, получил звание сержанта. И летом 1941 года уже вместе со сверстниками подсчитывал деньки до дембеля. А уволиться он был должен осенью и, наверно, навсегда распрощаться с артиллерийскими орудиями, так как намеревался закончить техникум и получить гражданскую специальность. Ведь в 23 года жизнь только начинается, и впереди — много дорог…
— Николай Иванович, вы помните, где вас застало 22 июня?
— Конечно! Мы в это воскресенье рано утром выехали на учения на полигон в Алабушево. Расположили орудия. Расчёты готовы начать стрельбы. Ждём команды. И вдруг видим в нашем направлении мчится всадник. Спешился. Что-то доложил командиру. Тот сразу к нам:
— Всё отложить. Стрельбы отменяются. Снаряды понадобятся для немцев: сегодня утром на нас напала фашистская Германия…
Боевое крещение
Батарея спешно вернулась в месторасположение дивизии. В казарме на тумбочке у дневального лежали стопки воскресных газет. Они вышли накануне и с каждой страницы дышала ещё мирная жизнь страны Советов…
Артиллеристы получили дополнительные боекомплекты к 122-мм орудиям. Вечером каждый собрал в сидор нехитрый воинский скарб. На следующее утро техника была погружена на платформы, и воинский эшелон двинулся навстречу на запад. В Смоленске — выгрузка, а дальше своим ходом. Подошли к реке Березина, на которой стоял город Борисов. Заняли оборону, окопались. На противоположной стороне уже были немцы. Они ведь используя внезапность нападения и отсутствие серьёзного сопротивления уже через неделю после начала войны заняли столицу Белоруссии Минск. Дивизия растянулась по линии фронта на 50 км. Больше рядом никаких наших войск не было. В помощь командование прислало только молоденьких курсантов борисовского военного училища.
— У меня под командованием было два взвода, в каждом по два орудия. Мы расположили их на косогоре, среди кустарника, да ещё ветками тщательно замаскировали. Установили прицелы. Ждём команды. После того как нам сообщили координаты цели — дали одновременный залп. И надо же так случиться, что первыми снарядами мы угодили в немецкий штаб! Это нам потом стало известно. А мы продолжаем готовиться к продолжению артиллерийской атаки. Ребята подтаскивают снаряды к орудиям. Каждый из них весит по 22 кг. Я невзначай глянул в небо — заметил на горизонте тёмную тучу. Откуда она взялась? Июньские дни стояли жаркие — нигде ни облачка. Через минуту всё стало ясно: это на нас шли немецкие юнкерсы. Мы насчитали их 29 штук. Наша батарея была хорошо замаскирована. А вот соседняя — из 152-мм орудий — стояла прямо на открытой местности. Рядом ни кустика, ни деревца. Конечно, лётчики сразу её увидели, и на батарею посыпались бомбы. Мы располагались метрах в 300-400 от соседей. Их разбомбили фрицы, как говорится, в пух и в прах. Мы ногами и всем телом ощущали, как вздрагивала земля после каждого взрыва. Да ещё когда юнкерсы пикировали на цели, лётчики включали сирены. Воют они — ужасно! А мы же все молодые, страшно становилось от такого чисто психологического фактора воздействия… Но как только самолёты улетели обратно, мы вновь открыли огонь. Только дали несколько залпов — эта авиационная банда вернулась. Ну, они, конечно, дозаправились горючим и бомбами. Летала эта стая над нами, летала. Всё высматривали: где же ещё сидят эти чёртовы русские артиллеристы. Но так и не смогли они нас обнаружить. Пробомбили они на всякий случай прилегающий лес. Правда, одна бомба весом не менее тонны упала в полусотне метров от первого орудия. Воронка от ней по размерам — вполне годилась для братской могилы…
— То есть в конце концов первый бой для вашей батареи окончился благополучно?
— Да. А потом вот какую ситуацию нам приходилось наблюдать. Немцы на противоположном берегу как только наступает вечер, никаких военных действий не вели. Солнышко зашло — они на губных гармошках играют свои марши, поют, хохочут. А утром только рассвет — начинается! Мы ночью вообще спали сидя, не раздеваясь — мало ли что. А потом началось отступление. Фрицы обходили нас с двух сторон днём, мы оставались в тылу, в мешке и вели оборонительные бои. А ночью осторожно выходили из такого небольшого котла. Орудия сами ташим, снаряды тоже. К утру закрепляемся на новой позиции, отражаем атаки. Хорошо, что местность благоприятствовала такой тактике: леса вокруг, а будь мы где-нибудь в степи — давно в сырой земле лежали…
Там сумасшедшие русские!
Под украинской деревней Николаевка на Сумщине батарея Макаренко подбила три танка. А вскоре после это она была переброшена вместе с дивизией в Наро-Фоминск. Стоял октябрь — один из самых трудных и напряжённых месяцев в обороне Москвы. Батарея расположилась в южной части города. Причём, днём все орудия находились на одной позиции, отражали атаки врага. А ночью Николай Макаренко подбирал ребят покрепче и они выезжали на запасную позицию. Давали беглый огонь по расположению передовых войск немцев и моментально покидали этот рубеж. Потому что ночью вражеские корректировщики быстро засекали место, откуда «русские Иваны» ведут огонь. И буквально через минуту-другую запасная позиция подвергалась усиленному артобстрелу врага…
— Значит, главное было — вовремя смыться?
— Да,- смеётся ветеран,- смыться, чтобы остаться живыми и продолжать дальше бить фашистскую сволочь!
— Но Наро-Фоминск не был оставлен нашими войсками…
— Немцы заняли половину города, а половина удерживалась нами. Однажды экипаж тяжёлого танка «КВ» — «Клим Ворошилов» — сумел прорваться в оккупированную часть Наро-Фоминска, проутюжил там несколько автомобилей, танкеток, мотоциклистов, в общем, навёл порядочный шухер и без потерь вернулся обратно. Фашисты несколько раз пытались прорвать нашу оборону, но безуспешно. А когда в одну из таких атак им это удалось сделать, мы их окружили и в этом котле добили. После этого немцы узнали, что здесь стоит 1-я гвардейская московская пролетарская дивизия и больше не совались. Они о нас так говорили:
— Эти русские какие-то сумасшедшие! Но у нас с мозгами всё было в порядке. Просто мы защищали свою Родину!
К.Шулежко