22 июня на киевском стадионе должен был состояться футбольный матч «Динамо» — «Спартак». Приехавшие поступать в военное артиллерийское училище пятеро закадычных друзей, среди которых находился Наум ХИНКИС, мечтали понаблюдать за спортивной баталией украинских и московских футболистов. Ребята уже сдали первый экзамен — письменный по математике. После этого шансы стать курсантами училища у них сразу выросли. Впереди — интересная учеба и целая жизнь.
Сапоги… ну куда от них денешься…
А в четыре часа утра немецкие самолеты бомбили Киев. Ребята, как и ничего не подозревавшие жители столицы, были разбужены грохотом взрывов. Большинство киевлян решили, что где-то под городом идут учения. И только в полдень из выступления Молотова узнали, что началась война. В училище ребятам сообщили, что экзамены прекращаются. Но уже сейчас формируется курсантский артиллерийский полк для участия в обороне Киева. Вчерашним выпускникам школ предложили: можете ехать по домам, а желающие без экзаменов стать курсантами училища остаются в новом полку.
— Нас было 5 человек из одного класса. Мы вместе приехали из города Новгорода-Волынского Житомирской области. Посовещались и решили остаться. Только один уехал — у него отец перед войной умер, а дома — мать и сестренка. Так, 22 июня мы уже были записаны в личный состав артиллерийского курсантского полка 1-го Киевского Краснознаменного училища им. Кирова. И начали участвовать в обороне Киева. Дело в том, что немцы сбрасывали в районе города десант. Позже появились мотоциклетные разведывательные части. Фронт быстро приближался. Мы месяц защищали столицу Украины. Я был замковым в боевом расчете пушки. Затем заняли оборону у станции Васильки-2. Там развернулись тяжелые бои с механизированными передовыми частями врага. Но среди нас, бывших десятиклассников, потерь почти не было.
— А что в памяти осталось, кроме боев? Какие-то интересные детали из солдатского фронтового быта?
— Дело в том, что я никогда раньше не носил сапоги. И первое время просто замучился с портянками: ну никак не мог освоить эту премудрость — правильно их наматывать! В результате до крови растер ноги. Так что частенько приходилось ходить просто босиком…
Под Москвой
Вскоре курсантский полк расформировали. Ребят отправили в Красноярск учиться. Но вместо положенных полгода учеба продолжалась всего месяц. Под Москвой складывалась угрожающая ситуация. В конце сентября взвод, в котором служил Наум Хинкис, был отправлен на формирование 39-й отдельной стрелковой бригады под Алма-Ату. Именно отсюда месяц назад в Москву отправилась ставшая позже легендарной дивизия генерала Панфилова. А вскоре бригада была переброшена в столицу СССР. На знаменитый парад 7 ноября Наум Абрамович не попал: он со своими друзьями увидел сердце Родины через неделю: заклеенные крест-накрест бумагой глазницы окон, сотни мешков с песком, уложенные у входов в учреждения для защиты, полупустынные улицы с военными патрулями…
Стойко держали курсанты оборону в районе Домодедово. Окопы рыть запретили: ничто не должно было выдавать присутствия отряда. Артиллерийские орудия устанавливали в деревянных сараях, предварительно подпиливая стену. Замысел был прост: как только неприятель приближается на близкое расстояние, стена падает и расчет начинает огонь.
Один из памятных боев с фашистами произошел в Подмосковье за села Дубье и Иванковщину. А памятный вот почему. Наши части выгнали фрицев из этих населенных пунктов, и наступила необычная тишина. Но она стояла недолго. Неожиданно начали раздаваться очереди крупнокалиберного пулемета. Бойцы залегли в снег. Но десятки пуль пролетали высоко над головами. В чем дело? Немного позднее картина прояснилась: после того, как пехота захватила в плен финна-лыжника. Тот мастерски попал гранатой в окно дома, откуда строчил пулемет. Стрельба прекратилась. Наши разведчики вошли в дом и увидели прикованного к пулемету солдата. Это был австриец, специально оставленный немцами для того, чтобы стрелять в спину советским солдатам, когда те вступят в село. А он от злости, понимая, что терять-то, в общем, нечего, открыл огонь по фашистам. Обе ноги австрийца были перебиты осколками гранаты.
— А что сделали с пленным, Наум Абрамович?
— Отправили в наш госпиталь. И я хорошо помню, как командир бригады капитан ПОЗДНЯКОВ сбросил с себя полушубок и прикрыл лежащего на носилках, когда его клали в сани…
«Эх, путь-дорожка фронтовая…»
В начале декабря бригаду перебросили на юго-запад, под Осташков. По льду замерзшего озера Селигер ночью шли люди, а лошади тянули тяжелые орудия. Здесь происходили стычки с немецкими и финскими разведотрядами.
— Это было уже контрнаступление. Мы медленно двигались в сторону Ржева. С боями освободили город Андреаполь. Морозы стояли просто адские! Снегу навалило столько, что когда пробирались по тропам, кругом практически ничего нельзя было увидеть или узнать. В качестве ориентиров выставляли вешки с соломой да окоченелые трупы немцев…
По ночам с востока подходили сибирские дивизии. За московской зоной обороны стоял резервный фронт. Сюда были стянуты наши крупные силы. Немцы отступали. А мы быстро двигались. Некогда было даже поспать. Днем — бой. Ночью — переход. От усталости засыпали на ходу, многие падали в снег. Шедшие сзади поднимали таких и вновь ставили в строй.
— А сапоги больше не натирали ноги?
— Какие там сапоги! Мороз был под 30 градусов! Мы шли в валенках — только они нас и спасали от обмораживания. Валенки подшивали крышками из телячьей шкуры от трофейных немецких рюкзаков.
Вскоре дивизия дошла до Суража, что рядом с Белоруссией. Вокруг уже отсутствовали наши части, и Хинкису вместе с другими бойцами грозило окружение. Пришлось отступать. Тайные тропы указывали партизаны. Из окружения вышли с боями в район г. Белый.
В сражениях под хутором Позняки в феврале 1942 года орудие Хинкиса на рассвете прямой наводкой с открытой позиции уничтожило два взвода фашистов, которые укрылись в амбаре на опушке леса. Бесстрашный артиллерист был награжден медалью «За боевые заслуги». В одном из боев Хинкис был ранен, лечился в госпитале. После излечения его направили на фронтовые офицерские курсы. 31 января 1943 года Н.Хинкису присвоили звание младшего лейтенанта с назначением командиром взвода 3-го дивизиона 69-го артиллерийского полка в составе Северо-Западного фронта.
И в дальнейшем на всех ответственных участках поля боя можно было видеть Наума Абрамовича, который лез, как говорится, в самое пекло. О фронтовых дорогах Н.Хинкиса, без сомнения, можно написать книгу. Победу он встретил в Чехословакии.
В.Курячий