Генерал-лейтенант авиации в отставке Владимир Петрович БУЛАНОВ родился 19 февраля 1919 г. в семье крестьянина в д. Берница Кашинского района Калининской области. В 1937 г. после окончания 8 классов поступил в Подольский индустриальный техникум, окончил 2 курса. В 1938 г. добровольно поступил в армию в Краснодарское штурманское училище, окончив его в звании лейтенанта, в составе 63 БАП 9-й авиадивизии командирован на аэродром Шяуляй (Литва). Там и застала война.
— 22 июня в 4 часа 45 минут нас подняли, — рассказывает Владимир Петрович, — и мы взлетели, чтобы встретить в форсированном полете и бомбить немцев. Мы еще ничего не знали, были не обстреляны, несли большие потери.
Мы с комиссаром полка на самолете Ар-2 (Архангельского) — прекрасном пикировщике, — сделали 9 боевых вылетов. На последнем на высоте 300 метров нам пробили бак с горючим, в районе г. Даутавпилс мы упали в какой-то огород. Летчик при падении ударился о прицел, был ранен. Самолет нужно было, по указанию руководства, уничтожить. Обложил его копной сена, но зажечь не смог, не было ни капли топлива. Переночевали. Наутро за нами приехал на автомашине летчик. Это была последняя машина, позади были немцы.
Вернулись на свой аэродром. В Калинине, куда мы приехали, оказалось «безлошадных» полков пятьдесят. И нас направили на переучивание для полетов на самолете Пе-2. А до этого летали на скоростных бомбардировщиках СБ, которые горели как лучины.
— Там, где вы служили, сколько было самолетов?
— В полку 62 самолета. Из полка после переучивания сформировали три полка по 20 самолетов. Во время учебы мы помогали местным жителям, как могли, на сельхозработах. 19 октября нас перебазировали под
Москву в 603-й полк. Только сели на аэродром, нам тут же подвесили бомбы и направили в район Балабаново под Малоярославцем Этот район мы называли «треугольником смерти». В полете мы потеряли один экипаж, в нем находился стажер — сын артиста Москвина. Это был аэродром Щербинка, с которого на второй день нас перебазировали в Раменское (теперь Жуковский). В полку наш экипаж был разведчиком — использовали рассветное время (10-15 минут), каждый день два вылета на разведку. По нашим разведданным полк целый день работал по противнику. В основном мы летали по дороге на Каширу, куда шел танковый корпус Гудериана. Под Москвой за время с 19 октября 1941 г. по 2 января 1942 г. наш экипаж выполнил 122 боевых вылета на разведку и бомбометание. Каждый день почти по шесть вылетов около Наро-Фоминска.
Помню, 5 декабря 1941 г. мы летали около Истры. Погода была такая, что куда ни выйдешь, везде огонь и со стороны немцев, и со стороны наших. Шло отчаянное сражение.
2 января 1942 г. нашему экипажу было дано задание командования Западного фронта — разведать аэродром Юхнов, вызвать огонь на себя, а если огня не будет, произвести посадку. Мы подумали, что это наш последний вылет.
Дали нам в сопровождение два истребителя. Мы обговорили, как будем работать в совместном полете. Нас нагрузили полным боекомплектом (шесть бомб по 100 кг, не считая пулеметов). Мы шли над территорией противника. Сопровождения уже не было. Прошли на запад, где шли немецкие колонны в районе Рославль — Юхнов, по этой колонне отбомбились, развернулись, чтобы идти на свой аэродром, но нас перехватили два самолета «Хейнкель-113». В итоге — одного сбили, второй поджег нас.
Наш горящий самолет падает на территории противника. При падении задевает крылом березу, и нас разворачивает в кусты. Позади сыпались колеса и что-то другое от самолета. «Хейнкель» делает над нами два виража и, убедившись, что из упавшего самолета никто не вылезает, улетает. Остановилась недалеко легковая машина, ее водитель также убеждается, что живых не осталось, и уезжает. Самолет горит. Того и гляди начнутся рваться патроны, люк заклинило. Я головой разбиваю люк, и мы вылезаем. Оружие с нами в полном комплекте. В районе деревни Вихляевка жители видели, как мы падали. И мы увидели много народу. Жители деревни в 30-40 домов сумели вырыть большой противотанковый ров, засыпанный снегом, куда я спустился, а вылезти не мог. Оттуда меня уже вытаскивали.
Парнишка лет пятнадцати, побожившись, что немцев в деревне нет, поехал сообщить об этом летчику. Утром, пока еще темно, мы стали выбираться через лес. Над нами летели мины, значит наши недалеко, долго блуждали, несмотря на то, что имели компас. Наконец, 4 января в 18 часов в лютый мороз мы вышли на маленькую дорогу, запорошенную снегом, по которой, видно, никто не ездил. Впереди с интервалами работал пулемет. Как мы не попали под его огонь — не знаю. Вдруг
слышу: «Дай мне плоскогубцы!» и раскатистый русский мат. Это были наши. «Стой, кто идет?» Нас услышали.
У командира батареи, куда нас доставили, за авиацию, за артиллерию выпили.
Утром нам дали лошадь, и мы доехали до машины, а оттуда через Подольск в Раменское на аэродром.
Летчик заболел. Нас, как лучших разведчиков, командировали в 10-й разведывательный полк. Там я закончил войну, выполнив 246 вылетов.
В ноябре 1943 г. был направлен на учебу в Военно-воздушную академию, которую закончил в ноябре 1946 г.
В ноябре 1944 г. я просил перевести меня со стажировки в Монино в мой полк. Там я в качестве стажера участвовал в операции «Багратион» по освобождению Белоруссии, где сделал 9 боевых вылетов (разведки) на самолете Ил-10, единственный из стажеров штурманского факультета.
С июля 1946 г. по 8 августа 1954 г. служил в аппарате Главного штурмана ВВС на различных должностях, в том числе и начальника отдела.
В 1953 г. участвовал в должности главного штурмана по высадке экспедиций Северный полюс-4. С августа 1954 г. по январь 1971 г. — главный штурман в двух ВА (№76 и 24) и в двух округах ВВС — Таврическом и Московском. С января 1970 г. по 5 января 1971 г. — главный штурман ВВС СССР.
Дважды представлялся к званию Героя СССР. Первый — в декабре 1941 г. (представление в архиве не найдено), второй — в 1943 г., — награжден орденом Суворова 3-й степени.
Имею и другие награды: ордена Красного Знамени, Трудового Красного Знамени (за освоение новой техники), Отечественной войны 1-й степени, два ордена Отечественной войны 2-й степени, четыре ордена Красной Звезды, медали «За боевые заслуги», более 25 других медалей, к 60-летию Победы награжден Серебряной Звездой общественного признания и копией ордена «Победа» Главкомом ВВС.
В 1946 г. на выпускном вечере академии Владимир Петрович познакомился со своей будущей женой Лидией, которая с января 1942 г. работала в Москве на 30-м военном заводе.
Сейчас у них три дочери, шесть внуков и шесть правнуков.
Владимир Петрович с 1996 г. занимался общественной работой по воинским частям 1-й воздушной армии, где он служил, посещал школы Москвы. Теперь в Зеленограде, к сожалению, его мало приглашают в школы, а на выступления дают по 10-15 минут. А что скажешь молодежи за это время?
— В 2002 г. я перешел в Комитет ветеранов войны. К сожалению, за это время ряды ветеранов значительно поредели. Считаю, рассказывать молодежи о прошедшей войне просто необходимо, чтобы их готовить к обороне Отечества и воспитывать в них патриотические чувства, — сказал, заканчивая нашу беседу Владимир Петрович Буланов.
Н.Петренко