К началу строительства Зеленограда на его нынешней территории существовало более десятка старинных населенных пунктов: Савелки, Матушкино, Ржавки, Назарьево, Крюково, Каменка, Кутузово, Малино, Михайловка, Александровка, Алабушево. Большинство из них возникли свыше пятисот лет назад. Первые сведения об этих селениях приводятся в «Писцовых книгах» XVI в., составлявшихся в царствование Ивана Грозного и его сына Федора Ивановича. Большинство селений получило названия от своих владельцев, живших в XIV-XVI вв. Дошедшие до нас имена, фамилии и прозвища бояр и дворян того времени дают основания полагать, что среди них были: князь Федор Олабыш (Алабыш)-Ярославский, князь Назарьевский-Ногтев-Суздальский, московский посол Андрей Кутузов, или воевода Федор Щука-Кутузов, князь Крюк-Фоминский или боярин Крюк-Сорокоумов-Глебов, служилые люди Матвеев (Матюшкин), Савилов (Савелов), Жилкин (Жилин) и др. Отдельные селения получили названия от местных речек (Ржавки, Каменки) и окрестных лесов.
Подмосковные селения неоднократно разорялись монголо-татарскими ханами, литовскими феодалами и враждебными Москве князьями. В ХII-XVI вв. только монголо-татарские ханы около десяти раз подвергали военным опустошениям окрестности Москвы. Тяжело отражались на хозяйствах крестьян стихийные бедствия, голод, мор, чрезмерная эксплуатация феодалов, налоговый гнет государства. Поэтому крестьяне нередко уходили или сбегали от своих владельцев. Их уводили в плен татарские ханы и продавали на невольничьих рынках Востока. В результате селения нередко меняли свои места, названия, или превращались в пустоши. Большинство их составляли небольшие деревушки в 3-4 двора. Двор помещика или вотчинника с прилегавшими к нему постройками назывался сельцом. В селе, кроме боярской усадьбы, имелась деревянная церковь.
Вотчины бояр Хабаровых
Земли восточной части нынешнего Зеленограда и его ближайших окрестностей составляли вотчины бояр Хабаровых-Симских. В XV- XVI вв. здесь находились два сельца: Никоново (Никольское) и На-заровское (Назарьево) на р. Всходне (Восходне) и 12 деревень: Кодыева на р.Ржавке, Сорофанова (Сарафаново), Мызино (Кулимзино), Рядки (Рябик), Гончарова, Малинник (Коровино), Шамордино (Березник), Осинник, Ершова (Елзино), Елник, Котова (Коростино), Данилова (Дашутино) и три «пустоши» (запустевших селения): Прокунино «на враге», Бережок Большой и Бережок Малый на р. Ржавке[1]. Никольское-Никоново находилось поблизости от впадения р. Ржавки в р. Всходню. Ранее оно, видимо, было селом, свое название «Никольское» получило, вероятно, от существовавшей поблизости, а затем сгоревшей церкви.
По семейным преданиям предки Хабаровых-Симских вели свое начало от касожского князя богатыря Редеди, павшего в 1022 г. в единоборстве с русским тмутараканским и черниговским князем Мстиславом Владимировичем, сыном Владимира Святославича. Автор «Слова о полку Игореве» написал об этом: «…Храброму Мстиславу, иже зареза (т.е. сразил) Редедю пред полки касожскими» (косогами тогда называли адыгов, обитавших в Прикубанье). Первым в этом роду был Константин Иванович Добрынский, боярин Дмитрия Донского.
К Хабаровым безраздельно перешли вотчинные богатства их ближайших предков: младшего сына Константина Добрынского, боярина московского князя Василия Темного, Федора Симского и его сына, опытного полководца, боярина и воеводы Ивана III, Василия Образец-Симского, известного своей долголетней ратной службой. Сын Образца, Иван Хабар-Образец-Симский, также был талантливым полководцем, боярином и воеводой. Он принимал деятельное участие в важнейших событиях княжения Василия III: участвовал в войнах с Литвой за возвращение западных русских земель, в отражении разбойничьих набегов крымских и казанских ханов, в 1506 г. спас от разорения Нижний Новгород, а в 1521 г. — Рязань, во всех важнейших походах он был полковым воеводой, а между походами служил наместником в разных городах[2]. Слово «хабар» имело тогда два значения: 1) везенье, счастье, удача и 2) прибыль, барыши, нажива. К Ивану Хабару несомненно имело отношение первое значение этого слова.
Единственным наследником Ивана Хабара стал его сын Иван Иванович Хабаров — боярин и воевода Ивана Грозного. В его жизни и смерти много неясного и загадочного. Иван Хабаров был наместником и воеводой в Коломне, Нижнем Новгороде, Серпухове, Смоленске, участвовал в Казанском походе и присоединении Казанского ханства к России в 1552 г., затем снова был наместником и воеводой в Смоленске. Но вскоре попал в опалу. Хабарову был поставлен в вину большой пожар, случившийся в Смоленске в 1554 г. Он был сведен с наместничества, лишился царских милостей, не получал больше новых назначений и стал даже подвергаться преследованиям. При Иване Грозном такое бывало часто. Это заставило Хабарова постричься в монахи. Но и в монастыре царь не оставлял его в покое. Он упрекал монахов Кирилло-Белозерского монастыря за «послабления» пребывавшему там Хабарову и недостаточно строгое к нему отношение[3].
В 1569 г. царь отнял у Хабарова «скарбы великие» (т.е. большие семейные богатства), но вотчины не конфисковал. Ими распоряжался сын Ивана Хабарова, Федор, служивший при царском дворе стольником. С 1571 г. он раздавал по приказу отца свои родовые вотчины монастырям. В 1577 г. вотчины по р. Всходне (Никоново, Назарьево и прилегавшие к ним деревни) Федор передал Троице-Сергиеву монастырю. В конце 1577 г. или начале 1578 г. умер Федор Хабаров, а в 1583 г. — его отец, Иван Хабаров. Но своей ли они смертью умерли, остается загадкой[4]. Наследников после них не осталось. Так исчезли последние представители славной фамилии Хабаровых-Образцовых-Симских, имевшей большие заслуги перед молодым Российским государством.
Опричнина, 25-летняя Ливонская война за Прибалтику, набег крымского хана на Москву в 1571 г., усиление феодального гнета привели к сильному запустению Московского уезда, особенно вотчин Троице-Сергиева монастыря. Сельцо Назарьево и окрестные деревни были заброшены крестьянами и превратились в пустоши. Их пахотные земли поросли лесом. В «Писцовой книге», составленной писцами в конце XVI в. на местах, говорилось: «В Горетове ж стану: Слц. Никоново, а Никольское тож, на рчк. на Всходне. Федоровские вотчины Иванова сына Хабарова, а в сельце монастырском пашни монастырские…, да крестьянские… Пуст., что было слц. Назаровское на рчк. на Всходне… Пуст., что была дер. Сорофанова, пашни лесом поросло…». В заключение писцы указывали: «И всего слц. Никоново, да 16 пустошей…»[5].
В Никонове находились монастырский двор, двор «коровей» (скотный) и три двора крестьянских. В монастырском дворе постоянно жил «дворник», ведавший вотчиной. В запустевших селениях никто не жил. Более 90% пашенных земель вотчины поросло лесом. Земля обрабатывалась частично только в Никонове и Назарьеве (Назаров-ском). Пахали землю, сеяли и убирали урожай монастырские «детеныши» (зависимые от монастыря люди) и крестьяне. В Назарьеве детеныши бывали только «наездом», при проведении работ.
В результате бурных событий «Смутного времени», польско-литовской и шведской интервенции начала XVII в. бывшая вотчина Хабаровых полностью запустела. Памятью о ней остались лишь названия возникших позднее поселений, пахотных и лесных угодий.
Назарьево
После событий Смутного времени Троице-Сергиев монастырь начинает восстанавливать свои вотчины и одновременно укрупнять входившие в них селения. К тому же многие мелкие селения трудно было восстановить, так как их земельные угодья заросли лесом. В «Федоровских вотчинах Хабаровых» вместо 17 селец и деревень вновь возродилось только Назарьево, получившее название от прежнего сельца Назаровского. Сюда были переселены крестьяне от Троице-Сергиева монастыря, где в годы Смутного времени скопилось много людей, укрывавшихся от польско-литовских интервентов и разбойничьих шаек за монастырскими стенами и в окрестных лесах и селениях. Памятью об остальных селениях остались лишь названия «урочищ» (местностей) , входивших в состав земельных угодий Назарьева.
В 1762 г. в дер. Назарьево имелось уже полтора десятка дворов. В них проживали 93 человека, в том числе 48 душ мужского пола и 45 — женского. После секуляризации монастырских владений в 1764 г. назарьевские крестьяне стали называться экономическими и получили часть монастырских земель. Их прежние натуральные повинности были заменены денежным оброком в пользу казны. С конца XVIII в. экономические крестьяне слились с государственными. Осенью 1812 г. после занятия Москвы французами назарьевские крестьяне уничтожили отряд наполеоновской армии, зашедшей в деревню, чтобы поживиться продовольствием и фуражом. По численности он, видимо, был небольшой. В Назарьеве тогда насчитывалось 22 двора. В них проживало 80 душ мужского пола, в том числе свыше 50 человек в возрасте от 16 лет и старше. При приближении французов крестьяне ушли в ближайший лес, дали незваным «гостям» спокойно расположиться на отдых и внезапно напали на них. По рассказам старожилов в схватке участвовали даже женщины. Овраг, в котором были похоронены погибшие французы, до начала XX в. называли Французским.
После Отечественной войны 1812 г. было завершено строительство С-Петербургского тракта. Это была первая в России дорога с твердым покрытием. «Большая дорога «давала дополнительные заработки. Поэтому в 30-40-х годах XIX в. к ней переселилась часть назарьевских крестьян. Так возникла д. Елинаили Елинки (ныне Елино). Свое название она получила от старинных селений «Елзино» и «Елники», существовавших здесь в XVI в. В Назарьеве в XIX в. поселились несколько отставных солдат и крестьян из других селений Подмосковья. В 40-50-х годах XIX в. деревня являлась центром Назарьевской государственной волости.
До отмены крепостного права назарьевские крестьяне роднились только с жителями окрестных государственных деревень: Алабушево, Рузино, Усково и др. В церковь ходили и детей крестили в селе Покровское (Брехово). Туда же до начала XX в. возили отпевать и хоронить своих умерших родственников. Ежегодно ходили на богомолье пешком в Троице-Сергиев монастырь. Основатель этого монастыря преподобный Сергий Радонежский был одним из самых почитаемых святых в Назарьеве. Дважды в году в его честь в деревне справлялись престольные праздники: «Сергиев день летний» и «Сергиев день осенний». Близость Москвы, обращение крестьян к местным и отхожим неземледельческим промыслам накладывали определенный отпечаток на их быт и культуру. Дети некоторых крестьян обучались грамоте у местных церковнослужителей, «грамотных» односельчан и самоучек. Правда, число даже примитивно грамотных было еще невелико. Так, в 1867 г. при подписании «владенной записи», из 6 избранных крестьянами уполномоченных четверо были «безграмотными». Но народный быт постепенно изменялся. Крестьяне теряли прежние привычки, поверья, предания, постепенно перенимали городские нравы и обычаи: использовали фосфорные спички, покупали ручные гармоники, перенимали городские песни и т.п.
По владенной записи, составленной в 1867 г. на д. Назарьево и Блинов связи с проведением крестьянской реформы, во владении назарьевских крестьян находилось 400,6 дес. земельных угодий. Кроме того, под лесом, назначенным для снабжения крестьян лесными материалами и топливом, находилось 122,5 дес. Размер душевого надела составлял 3,2 дес. (в среднем по волости он был 2,7 дес). На каждый двор приходилось несколько таких наделов. Размер всех платежей, причитавшихся с души, получившей надел, составлял 9,7 руб. (в среднем по волости он был 12,1 руб.). В данном случае сказывались особенности реформы в отношении государственных крестьян.
На рубеже 1860-1870-х гг. в Назарьеве насчитывалось 56 дворов, имевших 65 домов. В деревне проживало тогда около трехсот душ крестьян. Из них грамотных было 16 человек, учащихся — 8. По данным губернского земства, крестьяне Назарьева и Елина, составлявших тогда одно сельское общество, имели 55 лошадей, 80 коров и 50 голов мелкого скота.
После отмены крепостного права, одновременно с ростом промышленных предприятий, росли крестьянские неземледельческие промыслы, так как хлебопашество не могло уже обеспечить всех нужд крестьян. К середине 1870-х гг. в Назарьеве и Елино 13 домов вообще не занимались хлебопашеством, 26 домов занимались «домашней промышленностью» (кустарными промыслами), 26 человек уходили на заработки (большинство на год). Мужчины занимались столярным, извозным и сапожным домыслами. Женщины вязали носки и чулки, шили перчатки. В Назарьеве имелась «чайная лавка» и находилась квартира урядника[6].
В начале XX в. неземледельческие промыслы были уже главным занятием назарьевских крестьян. В 1911 г. в 75 хозяйствах деревни кустарными промыслами и другими неземледельческими заработками были заняты 222 человека. Мужчины изготавлвали мебель, главным образом шкафы, а также столы, буфеты. Молодые женщины и девушки занимались трикотажным промыслом. Появились ручные вязальные и швейные машинки. Многие женщины вязали на спицах. В 1911 г. в Назарьеве имелись уже столярные мастерские с наемными рабочими, небольшое вязальное заведение, 3 лесных склада, 2 чайные лавки, 4 двухэтажных и несколько пятистенных домов.
С конца XIX в. жители Назарьева стали ходить в Никольскую (Ржавскую) церковь и хоронить умерших родственников на Ржавском «погосте». Дети их стали учиться в Ржавском земском училище, основанном в 1875 г. Число грамотных и учащихся в деревне заметно увеличилось. В 1907 г. было открыто Назарьевское земское трехклассное училище. Своего здания оно не имело. Для проведения занятий арендовались помещения у местных крестьян[7].
Период новых смут начала XX в., революционных потрясений и войн знаменовался упадком хозяйства. И только окончание гражданской войны и переход к новой экономической политике содействовали восстановлению и дальнейшему развитию столярного и трикотажного промыслов. Изготовлением мебели теперь занимались все мужчины. Почти каждый из них имел в доме свою столярную мастерскую. Росло число мастериц, занимавшихся трикотажным промыслом. Они вязали на машинках чулки, кофты, костюмчики, перчатки и пр. На спицах вязали главным образом пожилые женщины. Готовую продукцию продавали на московских рынках. Земельные угодья и приусадебные участки использовались главным образом для выращивания картофеля и овощей, заготовки сена и выпаса скота.
В 1927 г. неземледельческими промыслами в Назарьеве занимались 190 человек, в том числе: столярным — 110, трикотажным — 30, сапожным — 2, извозным — 2 и т.д. 16 хозяйств сдавали в наем свои помещения жителям Москвы. В деревне было 65 лошадей, 67 коров, 72 овцы и 2 свиньи. Не имели лошадей 60 хозяйств и коров 65.
Число безлошадных и бескоровных хозяйств, по сравнению с 1911 г., увеличилось более, чем вдвое. В то же время несколько уменьшилось число жителей, занятых неземледельческими промыслами (с 222 до 190).[8] Это объяснялось увеличением заработков у кустарей и уменьшением использования детского труда в кустарных промыслах.
С начала 1920-х гг. в Назарьеве начали работать три артели: мебельная, трикотажная и по выделке пакли. В 1923 г. в деревне была открыта электростанция. Для приведения в действие двигателя сначала хотели использовать силу воды. Для этого на Сходне было установлено мельничное колесо. Но силы реки не хватило. Пришлось перейти на нефтяной двигатель. Артель по выработке пакли имела свой небольшой движок.
Значительно выросла сама деревня. В концу 1920-гг. в ней насчитывалось 122 дома, в которых проживало 674 человека. В деревне было уже 4 улицы. В конце ее, ближе к Ленинградскому шоссе, было построено специальное здание для мебельной артели. В 1925 г. при участии жителей возвели здание для Назарьевской начальной школы. Заведующей ею стала местная жительница Е.П. Васильева, окончившая учительские курсы. Был открыт клуб, где стали показывать немые кинофильмы для населения. До начала 1930-х гг. в деревне существовала часовня, построенная еще до 1917 г. на средства местных жителей. По большим церковным и престольным праздникам в ней совершалось богослужение. Здесь же находились иконы и хоругви, с которыми совершались крестные ходы и службы.
В конце 1920-х гг. в Назарьеве возник колхоз. Первоначально в него вступила лишь небольшая часть жителей, которых привлекали выдававшиеся колхозу субсидии. С образованием Сходненского района в 1929 г. усилилась работа по проведению коллективизации. Одновременно с агитацией велось наступление на зажиточных крестьян и тех, кто не хотел вступать в колхоз. Партийная ячейка, организованная работниками санатория им. Артема (Ф.А. Сергеева) и шефами из московской писательской организации, объединила действия правления колхоза, сельсовета и группы бедноты. Это позволило перейти к насильственной массовой коллективизации. В 1930 г. было проведено раскулачивание жителей, имевших промысловые заведения, и некоторых «зажиточных» середняков. Имущество их забиралось в распоряжение колхоза. Теперь и напуганные середняки спешили вступить в колхоз. У них забрали в распоряжение колхоза лошадей, рабочий инвентарь и сараи для хранения сена. Мужчины были объединены в столярные бригады. Но это был колхоз на бумаге. После появления в «Правде» статьи И.В. Сталина «Головокружение от успехов» многие жители Назарьева вышли из колхоза. Подавляющее большинство мужчин и молодежи ушли работать на предприятия Москвы и Подмосковья, Октябрьскую железную дорогу и в Назарьевскую мебельную артель, которая была расширена. В колхозе работали главным образом женщины, но далеко не все. На тех, кто не хотел вступать в колхоз оказывалось давление, допускался произвол. Более десяти человек подверглись необоснованным репрессиям, из них четверо арестовывались по 2-3 раза. Несколько человек умерли в лагерях.
В результате проведенных «мероприятий» экономически развитая, богатая деревня была разорена менее, чем за десять лет. Кустарные промыслы были буквально задавлены. Тех, кто пытался заниматься ими потихоньку, преследовали, давили налогами. В результате многие тратили по 3-5 часов в день на дорогу, чтобы добраться до работы и обратно. Колхоз скоро пришел в упадок. Из него бежала и беднота. За долги у колхоза забрали два электродвигателя и трактор, на которые собирало деньги все население. Деревня лишилась электричества. Районная газета 8 декабря 1940 г. писала: «Колхоз Назарьево Черногряжского с/с испытывает серьезные финансовые затруднения. На текущем счету средств нет, а есть лишь исполнительные листы. Как только поступает какая-нибудь сумма, тотчас же ее снимают на погашение долга… Из 11 лошадей 6-7 не работают, а только поедают корма… Полуразрушенные телеги, колеса без спиц, без втулок, поломанные сани, отсутствие сбруи, то расхищенной, то изорванной — на всем лежит печать бесхозяйственности, отсутствие хозяйского глаза».[9]
В годы Великой Отечественной войны, несмотря на все невзгоды и лишения, жители Назарьева, как и весь народ, активно включились в дело обороны страны. Многие вступили в Химкинский истребительный батальон и батальон народного ополчения, участвовали в битве под Москвой, а затем сражались на других фронтах. Десятки местных жителей пали смертью храбрых в боях за Родину. Многие самоотверженно трудились на заводах Москвы, Химок, Октябрьской железной дороге и в колхозе. Испытывая постоянную нужду в продуктах питания, они ежегодно платили налоги, сдавали государству картофель со своих небольших приусадебных участков, подписывались на государственные военные займы, собирали деньги на танки и самолеты, подарки для госпиталей и подшефных частей. Школьники помогали колхозникам убирать урожай.
После войны в Назарьеве увеличилось число жилых домов. Деревня вновь была электрифицирована. Жители собирали для этого необходимые денежные средства. Вместо избы-читальни снова появился клуб, где еженедельно демонстрировались звуковые кинофильмы. Была открыта библиотека. Дорога, шедшая через деревню, была выложена камнем, а позднее асфальтирована. По ней стали ходить автобусы. Колхоз Назарьево был преобразован в совхоз «Искру» и укрупнен. В Назарьеве оставалась лишь одна бригада совхоза. Назарьевская мебельная артель была переведена в дер. Елино. На ее базе была создана Елинская мебельная фабрика.
В 1950-1960 гг. Назарьево превратилось фактически в рабочий поселок. Подавляющая часть его жителей была занята на промышленных предприятиях Москвы и Подмосковья. В совхозе работало лишь несколько человек. Но в административном отношении деревня была подчинена Искровскому (Черногряжскому) сельсовету, включенному с 1960 г. в Солнечногорский район. Все это составляло большие неудобства для местных жителей, особенно зимой. Поэтому они просили присоединить Назарьево к соседнему поселку Фирсановка Химкинского района. Но это вызвало сопротивление со стороны сельсовета и районных властей. В результате большое село, насчитывавшее около 150 домов, имевшее школу, библиотеку, клуб, магазин, связанное хорошей дорогой с Октябрьской железной дорогой и Ленинградским шоссе, было объявлено «неперспективной деревней», а затем включено в состав Зеленограда. С 1974 г. начался поэтапный снос улиц деревни. Жители, не имевшие другой жилплощади, переселялись в Зеленоград.
Но Назарьево продолжает существовать. Правда, теперь уже как часть Зеленограда. На его территории находятся очистные сооружения города, городская баня, склады, ряд мастерских и предприятий, огороды зеленоградцев, молельный дом евангельских христиан-баптистов, картинг. Сохранилось около трех десятков индивидуальных жилых домов с садами и огородами, составляющих фактически небольшой дачный поселок на окраине города, граничащий с большим поселком Фирсановка. Есть автобусные остановки: «Назарьево», «Река Сходня» и «Дачный поселок».
История Назарьево в его именах
При отсутствии исторических документов и археологических материалов историкам помогает топонимика, изучающая географические названия населенных пунктов, улиц, площадей, рек, озер, гор, урочищ и т.д. Данные топонимики позволяют предположить, что на части территории нынешнего Зеленограда и его окрестностей в первой половине XV в., а возможно, и позднее существовала большая вотчина князей Назарьевских (Ногтевых-Суздальских), воевод и бояр московских князей и царей в XV-XVI вв. (Их род прекратился в конце XVI в.). Она включала ряд деревень и пустошей, находившихся в районе верхнего течения Сходни, ее притока Горетовки и междуречья Сходни и Клязьмы. Позднее вотчина перешла частью к боярам и воеводам Хабаровым, частью — к другим служилым людям московских князей. Но некоторые селения и пустоши продолжали называться по старым владельцам — князьям Назарьевским. Даже в писцовых книгах второй половины XVI в. на данной территории упоминаются два сельца и две пустоши с названиями «Назарьево» и «Назаровское». Более древние их названия были забыты, а, возможно, отдельные из этих селений и возникли только при владельцах, от которых получили названия.
Во второй половине XVI в. сельцо Назаровское на Всходне (Сходне) вместе с сельцом Никоново («Никольское тож») и рядом деревень и пустошей принадлежало боярам Хабаровым, а затем Троице-Сергиеву монастырю[10]. В конце XVI в. оно запустело, но в XVII в. было заселено вновь и под названием Назарьево дожило до конца XX в. Ниже по течению Сходни находилась «пустошь Назаровская на р. Всходне» (между нынешними Назарьевом и санаторием им. Артема). Вместе с Черкизово и другими деревнями и пустошами она входила в состав большой вотчины, принадлежавшей в XVI в. сначала великому князю Юрию Васильевичу, младшему брату Ивана Грозного, а затем его сыну, царевичу Ивану Ивановичу[11]. Позднее этими землями владели родственники Петра Великого, Нарышкины, затем графы Разумовские и графы Уваровы. После 1917 г. территория бывшей Наза-ровской пустоши вошла в состав земельных угодий дер. Назарьево, а затем подсобного хозяйства санатория им. Артема.
Неподалеку от сельца Назаровского, между Сходней и Горетов-кой, находилось сельцо Назарьево. В XVI в. вместе с пустошами Сав-расово и Усово (ныне дер. Усково), дер. Ондроново и третью сельца Подолного (ныне дер. Подолино) оно входило в состав вотчины Федора Вагина, а затем дьяка Семена Филипповича Сумарова.[12] Это Назарьево в начале XVII в. также запустело, а его название перешло к сельцу Назаровскому на Всходне. В XVIII-XIX вв. в этих местах существовала уже только одна деревня Назарьево.
Недалеко от села Чашниково и д. Дурыкино в XVI в. находилась пустошь Назарьево. Вместе с деревнями, расположенными по течению Радумли (притока Клязьмы), и другими пустошами она входила в состав вотчины князя Владимира Ивановича Воротынского, а затем боярина Павла Васильевича Годунова[13]. Название этой пустоши позднее было забыто. Исчезновению некоторых названий запустевших деревень способствовали, по-видимому, и писцы XVII в., производившие описание земель на местах, так как наличие нескольких близлежащих селений и пустошей с одинаковыми названиями вносило путаницу и могло порождать злоупотребления при определении их принадлежности. В XX в. в разных районах Московской области существовало несколько деревень с названием «Назарьево» и «Назарове», но в Северо-Западном Подмосковье сохранилось только одна, вошедшая в состав Зеленограда.
Сегодня Назарьево — восточная коммунальная зона Зеленограда, что располагается между Октябрьской железной дорогой и Ленинградским шоссе.
Кутузово
Неподалеку от ст. Крюково Октябрьской ж.д. находится старинная деревня Кутузове. Еще в XV-XVI вв. здесь находилась родовая вотчина бояр Кутузовых. Последним владельцем этой вотчины был боярин Василий Борисович Кутузов, не оставивший потомства. Вотчина включала сельцо Кутузове, д. Бунино на речке Горетовке и пустошь Ивакино Денгинская. Сельцо Кутузове получило свое название от одного из предков В.Б. Кутузова. Рядом с вотчиной Кутузова в XVI в. находились небольшие вотчины: «старицы» О.С. Мальцевой — д. Лугинино на Горетовке, служилого человека И. Грибанова — д. Рож-кова (позднее Рожки) и др.[14]
В годы опричнины многие владельцы лишились своих вотчин и даже были выселены из Подмосковья. Их земли получили в поместья новые владельцы, не вызывавшие у царя сомнений в преданности. Родственник второй жены Ивана Грозного, Марии Темрюковны и бояр Романовых, князь Борис Камбулатович (Кенбулатович) Черкасский получил в окрестностях Москвы два поместья. В одно из них входило сельцо Кутузово.
Род князей Черкасских вел свое начало от кабардинского владетеля Инала, происходившего от египетских султанов и умершего в 1453 г.
Потомки его переехали в Россию после присоединения Иваном IV земель Астраханского ханства в 1556 г. и стали именоваться князьями Черкасскими. Правнук Инала, Темрюк Идаров, отправил в Москву сына и дочь Марию, которая после крещения стала второй женой Ивана IV (умерла в 1569 г.). Один из братьев Марии Темрюковны — Хорошай-Мирза. После крещения Борис Камбулатович женился на сестре Федора Никитича Романова (отца будущего царя Михаила Федоровича) Марфе и был пожалован в бояре. Но в связи с опалой Романовых при Борисе Годунове он был сослан как их родственник и умер в 1601 г. в заточении в Белоозере. Его деревни были розданы другим боярам и дворянам[15]. В 50-х годах XVIII в. Кутузовым владел майор Иван Васильевич Алексеев. В августе 1768 г. был составлен «Генеральный специальный план Московского уезда Горетова стана сельцу Кутузову…». Этот план хранится в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА). Из надписи на плане видно, что в 1768 г. майора И.В. Алексеева уже не было в живых, а имением владела его жена. За ней числилось 161 дес. земли, в том числе 52 дес. пашни, 89 дес. лесу дровяного, 6 дес. сенных покосов. Крестьяне сеяли рожь и овес. На Горетовке Алексеевы имели мельницу и мельничный амбар.
В 30-40-х годах XIX в. Кутузово принадлежало статскому советнику Антону Францевичу Томашевскому. В Кутузове проживали 91 душа крестьян, имелись 6 крестьянских дворов и господский дом. Перед отменой крепостного права население сельца несколько уменьшилось: в связи с подготовкой крестьянской реформы некоторые помещики отпускали часть своих крестьян на «волю» заранее, но без земли и за выкуп. В 1858 г., во время 10-й ревизии (народной переписи), в Кутузове было 8 дворов и насчитывалось около 70 душ крестьян. В их пользовании находилось 69 дес. земли. Крестьяне сеяли рожь, овес, сажали картофель.
Во время реформы 1861 г. Кутузово принадлежало надворному советнику Георгию Антоновичу Томашевскому и его брату тайному советнику Евгению Антоновичу Томашевскому. В результате реформы крестьяне получили личную свободу. Они могли теперь без разрешения помещика заниматься промыслами и торговлей, отлучаться от места жительства, приобретать движимую и недвижимую собственность. Помещик не мог более продавать, наказывать крестьян и вмешиваться в их семейные дела. Из 30 душ мужского пола, живших в Кутузове, земельные наделы получили 23 души. Четверо крестьян сами отказались от них, двое дворовых людей не получили земли как не пользовавшиеся ею до реформы, и один крестьянин как отпущенный на «волю» до объявления манифеста 19 февраля 1861 г. Всего кутузовские крестьяне получили 69 дес. (по 3 дес. на душу мужского пола), в том числе: 34 дес. пашни, остальное — луга и покосы по лесу и кустарникам. За наделы кутузовские крестьяне платили оброк. Чтобы приобрести землю в собственность и освободиться от повинностей в пользу помещика, крестьяне должны были выкупить ее. «Выкупные платежи» они вносили в казну до 1907 г. Лес оставался в полном распоряжении помещика. Ему же принадлежало право охоты и рыбной ловли[16],
Нуждаясь в средствах для удовлетворения своих нужд и уплаты повинностей, крестьяне вынуждены были обращаться к местным и отхожим промыслам. Все 13 дворов деревни занимались «издельной промышленностью» на месте. Четыре человека уходили на заработки в Москву: трое по годовым билетам и один — по полугодовым. Четыре дома вообще не занимались хлебопашеством. В церковь кутузовские крестьяне ходили в ближнее село Покровское-Брехово. Железнодорожная станция Крюково находилась в 2 верстах от деревни, а С-Пе-тербургское шоссе — в 6 верстах. Через деревню Брехово проходила дорога от Москвы до с. Пятница (ныне Пятницкое шоссе). Это способствовало дальнейшему развитию неземледельческих промыслов в Кутузове и окрестных деревнях в конце XIX и начале XX в.
По сведениям 1898 г., в Кутузове было 12 семей. Они имели 27 изб, в которых проживало 73 человека. Большинство изб были пятистенными, т.е. вторая изба была пристроена к первой и имела только три стены. На все 12 семей в сельце было 9 рабочих лошадей, 13 коров и 20 голов мелкого скота. Не имели лошадей 5 хозяйств, коров — 3 хозяйства. При этом все семьи были связаны с различными неземледельческими занятиями. Главными видами промыслов были: столярный, извозный, вязание чулков и перчаток.[17] Дети кутузовских крестьян учились в Покровско-Бреховском церковно-приходском училище. Грамотных и учащихся в деревне было 26 человек. После реформы 1861 г. в Подмосковье земли многих дворян переходят в руки буржуазии. Томашеские уже в 1870-1876 гг. из земли, оставшейся от надела крестьян сельца Кутузове, продали 2 участка: ростовскому купцу А.И. Серебрянникову — 1,5 дес. и К.В. Скворцову — 3 дес., получив с них 650 руб. А через несколько лет они продали всю свою землю. В 80-90-х гг. XIX в. при деревне Кутузове существовали две усадьбы: московского купца А.И. Серебрянникова и «купеческого брата» А.К. Горбунова. Новые владельцы перепродали затем эти земли другим лицам, чтобы увеличить свои капиталы. Для обработки земли новые ее владельцы использовали наемную рабочую силу.
Первая мировая и гражданская войны, политика «военного коммунизма» отрицательно сказались на развитии крестьянского хозяйства и промыслов. Но в результате конфискации крупного частного землевладения вдвое увеличились размеры крестьянского землепользования. В 1927 г. в пользовании кутузовских крестьян находилось 139 дес. земли. Правда, крестьянское общество потеряло право собственности даже на свою прежнюю надельную землю, которую оно выкупило у помещика и казны. Переход к новой экономической политике в 1921 г. содействовал оживлению и дальнейшему развитию сельского хозяйства. Втрое увеличилось число крестьянских хозяйств, выросло количество домашнего скота у крестьян. В 1927 г. в Кутузове было 38 хозяйств, имевших 20 лошадей, 23 коровы и 23 овцы. Но усилилось расслоение крестьян. Увеличилось число безлошадных и бескоровных хозяйств. В 1927 г. в деревне не имели лошадей 21 хозяйство и коров — 16 хозяйств.
Продолжали развиваться местные промыслы и другие подсобные заработки крестьян. В 1927 г. в Кутузове кустарными промыслами занимались 30 человек в 30 дворах: 10 хозяйств — столярным промыслом, 19 — трикотажным, 1 — сапожным. 15 хозяйств сдавали свои помещения в наем. Столяры-краснодеревщики и женщины-трикотажницы продавали свой товар на московских» рынках.[18]
При проведении коллективизации в деревне был организован колхоз «Кутузово». Все лошади, основной селькохозяйственный инвентарь и сараи, стоявшие отдельно от жилых зданий, перешли в распоряжение колхоза. Коллективизация нанесла большой урон личному хозяйству крестьян: сократилось количество скота, урезаны были приусадебные участки, ликвидированы крестьянские промыслы. В связи с этим часть взрослого населения и молодежи стала уходить на промышленные предприятия. В деревне организовали мебельную артель.
После войны деревня была электрифицирована, колхоз включен в состав совхоза «Крюковский». Подавляющая часть жителей была занята в промышленности, некоторые переехали жить в города.
11 февраля 1987 г. Кутузово было включено в состав Зеленограда. Деревня находится в живописном месте с сохранившимся природным ландшафтом долины Горетовки. На территории деревни существовала старинная усадьба с двухэтажным особняком (сгорела в 1990 г.), парк с вековыми деревьями, с каскадом прудов, родники по берегам притока Горетовки, березовая роща. В настоящее время в деревне 40 домов. В 19 домах постоянно живут 65 человек. В 21 доме проживают в летнее время 105 человек, владеющих ими по наследству.
Теперь в Кутузове решено создать охранную зону. Разработана программа социально-экономического развития Кутузова «Кутузовская слобода». Срок ее осуществления не ограничен. Территория «Кутузовской слободы» условно будет разделена не несколько зон. Предполагается, что на начальном этапе комплекс «слободы» будет организован на территории деревни Кутузово и в пойме Горетовки. Программа предусматривает сохранение и реконструкцию деревни, возрождение природного, исторического и культурного потенциала данного места, насыщение территории различными объектами обслуживания, досуга, культуры. Это должен быть сельский участок в городе, где сохраняется имеющиеся жилые дома. Часть из них станет муниципальной собственностью и будет отдана в аренду под мастерские художников и мастеров народных промыслов. Те из них, которые являются дачами, ими и останутся. В то же время будут построены коттеджи, малые перерабатывающие предприятия и комплексы. Будут восстановлены бывшая усадьба, включающая старинный двухэтажный особняк, парк с каскадом прудов, родниками, плотин и водяная мельница. Предполагается создать спортивно-оздоровительный комплекс с лыжной базой, медико-психологический центр, агрокомплекс. Создано специальное муниципальное предприятие «Кутузовская слобода», которое будет осуществлять намеченную программу.
Об истории населенных пунктов Зеленоградского края см. также другие работы автора: Ильин Г.В. Зеленоград (возникновение и развитие). — М., 1980; Ильин Г.В. Зеленоград (возникновение и развитие) // Русский город (исследования и материалы). Вып.6. — М., 1982 — С. 37-50; Ильин Г.В. Соколово. Кутузово // Ма-териалы для изучения селений Москвы и Подмосковья: Доклады и сообщения четвертой региональной научно-практической конференции «Москва и Подмосковье». — М., 1996. — С. 35- 39; 46-50.
Г.В. Ильин